С1 был всегда в безупречном настроении и в добром расположении духа. Это был единственный свет не только в этой квартире, а во всём доме.
– Привет! Что ты? Чай ещё остался? Или уже всё выпил?
– Привет… всё еще есть. Будешь?
А налил чай в высокую кружку матового фиолетового цвета в белый горошек.
Чай был уже тёплый и всё же в нём еще оставался тёплый домашний уют.
– Ну что, рассказывай! Как экзамен прошёл? Много людей на прослушивании было?
– «Да, проиграл программу, из-за стресса и холода строй спустил и смычок тоже, но я справила… всё прошло хорошо» – после нескольких секунд, немного томным и сожалеющим голосом А прошептал – «конечно не так как на репетициях…» – в комнате будто стало немного колко… и тут А вспомнил, что ему нужно купить струну.
Доходы музыканта утекают также быстро, как и доходы художника на материалы, у инструменталистов на инструмент само собой разумеется, на ремонт (при необходимости), струны, подставка, подбородник, канифоль, смычок, ноты и прочее. Сложно быть бедным музыкантом и бедным художником и как не парадоксально, как раз-таки в части своей они и составляют тот самый бедный класс в нашем обществе. Отдельным видам подобных удаётся протолкнуться на несколько ступень выше, социальной пирамиды XXI века.
А тем временем, С1 с воодушевлением рассказывал, как он блестяще сдал сессию, как его хвалил преподавательский состав, не переставая восхищаться его диву дивному существу и как родители им будут горды, что он не зря каждый день учил право и всё, что с ним связано. О том, что его направляют на именную стипендию, различные конкурсы и как он горд собой, своим «Я». Так и прошёл очередной вечер среднестатистической жизни на Земле.
А спокойном тоне, но искренне восхищался С1 и в тоже время, в его душе всё больше вился и извивался чёрный плющ зависти и обиды за своё существование, за свой выбор, за эту жизнь. Он гнил…
Поздно вечером, после работы, опустошенный и безликий пришёл С2 – это человек лет 25 от рождения, пытающийся построить свою жизнь. Мечтающий работать в сфере вещания или просто вести передачи о путешествиях… но увы, жизнь предоставила ему иную дорогу. Он работал диспетчером в местном такси. Сутками общался с клиентами по телефонной связи, принимал заказы и автоматическим, словно машина, не человеческим голосом передавал полученную информацию таксисту. Всё было безлико, машинально и автоматически. Всё было лишено всего живого. Люди там превращались в роботов, из ткани и плоти.
Он зашел, громко и тяжело, как старый поезд пыхтел, снимая тёмные сапоги.
XXI век, век технологий, одиночества и холода. Век пустых душ, век сломанных судеб, век миража, век несуществующей жизни.
Тяжелыми шагами он пошёл на кухню, открыл холодильник, взял кастрюлю в которой были холодные, словно вылепленные из резины макароны, закрученные в вязкую спираль, напоминающие жирных и мёртвых червей.
С2 был достаточно волевым человеком, он старался, он много работал, у него не было только нескольких составляющих: приятной внешности, нужных знакомых и влиятельных родственников и смею предположить, как Вы уже догадались, – денег и нужных манер.
Он был словно рождён для сложной работы, для дополнения к обшей массе бедного и серого поколения.
С2 жадно поглощал макароны, запивая холодным чаем. Он был истощён морально, но не побеждён. Он держался как молодой офицер в начале боя и вызывал истинное восхищение. Серая жизнь царила в квартире… маленькая, тёмно-серая жизнь, серые, людские души, которые жили благодаря своей надежде в то, что всё изменится, что жизнь вот-вот наладится, стоит только ещё немного потерпеть.
С2 посмотрел уставшим, но весёлым взглядом на задумчивого и грустного А, тот в ответ ему улыбнулся. В комнате стало теплее и даже немного светлее, не смотря на холод, на новую лужу, возникшую после утреннего дождя и собравшуюся в углу комнаты, на бедноту и глубокую безысходность… мрак ненадолго отступил.
***
Вы замечали, как пронзительно слышен стук маленькой часовой стрелки. По утрам он особенно пронзителен и мерзок, словно вонзается тебе в голову, в твои мысли с криками: «Вот он «Я»! Обрати на «меня» внимание! «Я» буду с тобой всегда, пока ты не избавишься от «меня»! Но что ты будешь делать без «меня»? Ты не сможешь себе позволить «нового меня». Ха-ха… терпи!». А прокучивал всё это в своей голове, в пограничном сознании, на границе сна и пробуждения. В этот самый момент мы не всегда можем понять где истина, а где сон.