Лето семья проводила в Киссингене — маленьком курортном местечке Германии. В Киссингене был чудесный парк, в котором по утрам и днем играл симфонический оркестр. Саша часами просиживал на репетициях и концертах и в конце концов выучил наизусть всю программу и перезнакомился со всеми музыкантами. В ответ на просьбы своего внимательного слушателя они охотно показывали инструменты, рассказывали об их устройстве и даже давали иногда поиграть на них.
Из Киссингена Глазуновы заехали в Париж. Здесь Саша, которого раньше никуда не отпускали одного, впервые почувствовал себя взрослым и самостоятельным. Целыми днями бродил он по шумным улицам, поражаясь бурному темпу жизни, громкоголосой толпе. Его манил полумрак Собора Парижской богоматери, картинные галереи, разрушенный дворец Тюильри.
В декабре 1879 года начались занятия с Римским-Корсаковым. Николай Андреевич приходил по воскресеньям, и Саша показывал ему новые сочинения и упражнения по полифонии[3]. По сравнению с горячим, вспыльчивым Балакиревым, Римский-Корсаков показался сначала сдержанным и сухим. Но постепенно та мягкая манера, с которой Николай Андреевич делал замечания своему ученику, пленила его. Учитель словно советовался с юношей как с равным, никогда не навязывая своего мнения. Порой Саша даже забывал, что перед ним — профессор консерватории, автор любимой им оперы «Майская ночь» и симфонической картины «Садко».
Николаю Андреевичу новый ученик тоже очень поправился. Его трогала в юноше глубокая серьезность, мягкость, ум, светившийся в прекрасных карих глазах; композитор стал делиться с ним своими планами, показывал отрывки из оперы «Снегурочка», которую тогда писал.
Незаметно промелькнула зима. Летом 1880 года Глазуновы поехали на знаменитый курорт Прибалтики — Друскеники. Саша много бродил по лесам в окрестностях и под впечатлением этих прогулок и «Пасторальной» симфонии Бетховена задумал написать свою первую симфонию. Сначала он хотел назвать ее «Славянской», потому что использовал в скерцо и финале две мелодии польских народных песен, которые услышал от садовника их дачи, но потом отказался от этой мысли. Темы симфонии Римскому-Корсакову очень понравились. «Пожалуй, больше мне учить тебя нечему», — сказал он. С этого времени их отношения, отношения ученика и учителя, перешли в дружбу.
И вот уже прошла первая репетиция симфонии, а через несколько дней была назначена и вторая. Она принесла приятную неожиданность. Незнакомый Саше молодой человек, арфист оркестра И. А. Помазанский, решил поздравить композитора и преподнести ему лавровый венок. Специально для этой цели он оделся во фрак, но, чтобы скрыть необычность своего наряда, всю репетицию играл в шубе. Потом, сняв ее и оставшись в полной парадной форме и белых перчатках, преподнес Саше венок с полушутливой надписью, в которой сравнивал Александра Глазунова с чародеем и магом.
Наконец наступило 17 марта 1882 года — день первого публичного исполнения симфонии. Затих зал, прозвучал и смолк последний всплеск настраиваемых инструментов. Балакирев вышел на свое дирижерское место, взмахнул палочкой — и сразу же исчезли белые колонны торжественного зала Дворянского собрания и сидящая вокруг нарядная публика.
Очень мягкая и вместе с тем очень радостная, появилась у струпных инструментов первая тема, напоминающая изящный, непринужденный танец; потом она сменилась другой мелодией, неприхотливой и чистой, как ручеек в лесу. В воображении возникла картина леса — прозрачного, манящего и праздничного, каким он бывает в яркие солнечные дни, и то чувство покоя и радости, которое охватывает всякого, кто входит в него в такой день.
А мелодии лились и лились. Они звучали то задорно и весело, приводя слушателей на праздник в деревне, то влекли в мир трепетных воспоминаний о днях ранней юности, которая, еще не столкнувшись с трудностями самостоятельной жизни, полна радужных надежд и ожиданий. Жизнь будет увлекательным праздником, она будет полна радости и счастья — говорили темы последней части. Слушатели невольно улыбались этой наивной молодости, не знающей, как на самом деле трудна и сложна жизнь.
Музыка покоряла и очаровывала юношеской чистотой, искренностью и непосредственностью. Вместе с тем чувствовалось такое мастерство и зрелость во владении тайнами композиции и оркестровки, что многие в удивлении поднялись с мест, когда в ответ на горячие аплодисменты на сцене появился робкий, застенчивый мальчик в форме реалиста. Автору симфонии было шестнадцать лет.
3
Полифония — такой вид многоголосной музыки, в котором все голоса одинаково выразительны и равноправны. Одним из величайших мастеров полифонической музыки был И. С. Бах.