- Зачем ему это было нужно?
- Потому что он плохой, - сказал Мигель.
- Откуда вы знаете, что он плохой?
- Потому, - логично заметил Мигель, - что он хотел убить меня и поработить мою семью.
Наступило молчание. Подскочил сорокопут и клюнул блестящее дуло ружья Мигеля. Мигель вздохнул.
- У меня тут припрятан бурдючок вина... - начал он, но Кетзалкотл перебил его:
- Вы что-то оворили о праве поьльзвания водой.
- Ну да, - сказал Мигель. - У нас бедная страна, senor. Вода здесь на все золота. Засуха была, на две семьи воды не хватает. Колодец мой. Фернандес хочет убить меня и поработить мою семью.
- Разве в этой стране нет судов?
- Для нашего брата? - Мигель вежливо улыбнулся.
- А у Фердинанда есть семья? - спросил Кетзалкотл.
- Да, бедняги, - сказал Мигель. - Когда они плохо работают, он избивает их до полусмерти.
- А вы своих бьете?
- Только если они этого заслуживают. - Мигель был слегка сбит с толку. - Жена у меня очень толстая и ленивая. А старший сын Чико дерзить любит... Мой долг - защищать наши права на воду, раз злодей Фернандес решил убить меня и...
- Мы только зря теряем время, - нетерпеливо перебил его Кетзалкотл. Дайте-ка мне подумать.
Он снова потер кольцо и огляделся вокруг. Сорокопут нашел добычу повкуснее ружейного дула. Он удалялся с ящерицей в клюве.
Солнце ярко светило в безоблачном небе. В воздухе стоял сухой запах мескита. Безукоризненная форма и ослепительный блеск летающего блюдца были неуместны в зеленой долине.
- Подождите здесь, - произнес наконец Кетзалкотл. - Я пойду поговорю с Фернандесом. Когда я позову, приходите к моему летательному аппарату. Мы с Фернандесом будем ждать вас там.
- Как скажете, senor, согласился Мигель, глядя в сторону.
- И не трогайте ружье, - добавил Кетзалкотл строго.
- Конечно, нет, senor, - сказал Мигель. Он подождал, пока высокий незнакомец ушел. Тогда он осторожно пополз по иссушенной земле к своему ружью. Поискав, нашел и мачете. Только после этого Мигель припал к бурдюку - ему очень хотелось пить, но пьяницей он не был, вовсе нет; он зарядил ружье, прислонился к скале и в ожидании прикладывался время от времени к бурдюку.
Тем временем незнакомец, не обращая внимания на пули, со вспышками отскакивающие от его стального панциря, приближался к укрытию Фернандеса. звуки выстрелов прекратились. Прошло довольно много времени, но вот высокая фигура появилась снова и поманила к себе Мигеля.
- Ia voy, senor[9], - ответил Мигель. Он положил ружье на скалу и осторожно выглянул, готовый тотчас же спрятаться при малейшем признаке опасности. Но все было спокойно.
Фернандес появился рядом с незнакомцем. Мигель молниеносно нагнулся и схватил ружье, чтобы выстрелить с лета.
В воздухе что-то зашипело. Ружье обожгло Мигелю руки. Он вскрикнул и уронил его, и в тот же миг в мозгу у него произошло полное затмение.
"Я умираю с честью", - подумал он и потерял сознание.
...Когда он очнулся, он стоял в тени большого летающего блюдца. Кетзалкотл отвел руку от неподвижного лица Мигеля. Солнце сверкало на его кольце. Мигель ошалело покрутил головой.
- Я жив? - спросил он.
Но Кетзалкотл не ответил. Он повернулся к Фернандесу, который стоял позади него, и провел рукой перед его застывшим лицом. Свет от кольца Кетзалкотла блеснул в остановившиеся глаза Фернандеса. Фернандес помотал головой и что-то пробормотал. Мигель поискал глазами ружье и мачете, но они исчезли. Он сунул руку под рубашку, но любимого ножа там тоже не оказалось.
Он встретился глазами с Фернандесом.
- Погибли мы, дон Фернандес, - сказал он. - Этот senor нас обоих убьет. Мне, между прочим, жаль, что мы больше не увидимся, - ведь ты попадешь в ад, а я в рай.
- Ошибаешься, - ответил Фенандес, тщетно пытаясь найти свой нож. - Не видать тебе неба. А этого norteamericano зовут вовсе не Кетзалкотл, для своих поганых целей он назвался Кортесом.
- Да ты и самому черту соврешь - недорого возьмешь, - съязвил Мигель.
- Прекратите, вы, оба, - резко сказал Кетзалкотл-Кортес. - Вы уже видели, на что я способен. А теперь послушайте. Мы взяли на себя заботу о том, чтобы во всей солнечной системе царил мир. Мы передовая планета. Мы достигли многого, что вам и не снилось. мы разрешили проблемы, на которые вы не находите ответа, и теперь наш долг - заботиться о всеобщем благополучии. Если хотите остаться в живых, вы должны немедленно и навсегда прекратить распри и жить в мире, как братья. Вы меня поняли?
- Я всегда этого хотел, - возмущенно ответил Фернандес, - но этот мерзавец собрался меня убить.
- Больше никто никого не будет убивать, - сказал Кетзалкотл. - вы будете жить, как братья, или умрете.
Мигель и Фернандес поглядели друг на друга, потом на Кетзалкотла.
- Senor - великий миротворец, - пробормотал Мигель, - Я же говорил. ясное дело, ничего нет лучше, чем жить в мире. Но для нас, senor, все это не так-то просто. Жить в мире - это здорово! Только научите нас как.
- Просто прекратите драку, - нетерпеливо сказал Кетзалкотл.
- Вам легко говорить, - заметил Фернандес. - Но жизнь в Соноре нелегкая штука. Наверно, там, откуда вы явились...
- Ясное дело, - вмешался Мигель, - в los Estados Unidos все богатые.
- ...а у нас сложнее. Может, в вашей стране, senor, змеи не едят мышей, а птицы - змей. У вас, наверно, есть пища и вода для всех и человеку не надо драться, чтобы семья его выжила. У нас-то все не так просто.
Мигель кивнул.
- Мы тоже когда-нибудь станем братьями. И жить стараемся по божьим заветам, хоть это и нелегко, и тоже хотим быть хорошими. Только...
- Нельзя решать жизненные вопросы силой, - непререкаемо заявил Кетзалкотл. - Насилие - это зло. Помиритесь немедленно.
- А то вы нас уничтожите, - сказал Мигель. Он опять пожал плечами и взглянул на Фернандеса. - Ладно, senor. Доказательства у вас веские, против них уже не поспоришь. Al fin[10], я согласен. Так что же нам делать?
Кетзалкотл повернулся к Фернандесу.
- Я тоже, сеньор, - со вздохом сказал тот. - Вы, конечно, правы. пусть будет мир.
- Пожмите друг другу руки. - Кетзалкотл просиял. - Поклянитесь в вечной дружбе.
Мигель протянул руку. Фернандес крепко пожал ее. Они преглянулись с улыбкой.
- Видите, - сказал Кетзалкотл одобрительно. - Это совсем не трудно. Теперь вы друзья. оставайтесь друзьями.
Он повернулся и пошел к своему летающему блюдцу. В гладком корпусе плавно открылась дверь. кетзалкотл обернулся.
- Помните, я буду наблюдать за вами!
- Еще бы, - откликнулся Фернандес. - Adio's, senor[11].
- Vaea con Dios[12], - добавил Мигель.
Дверь закрылась за Кетзалкотлом, как будто ее и не было, летающее блюдце плавно поднялось в воздух и мгновение спустя исчезло, блеснув, как молния.
- Так я и думал, - сказал Мигель, - полетел в направлении los Estados Unidos.
Фернандес пожал плечами.
- Ведь был момент, когда я думал, что он скажет что-нибудь толковое. Он прямо напичкан всякой мудростью - это уж точно. Да, нелегкая штука жизнь.
- О, ему-то легко, - сказал Фернандес. - Но как он ни плох, он мой.
Разговаривая, он скручивал сигареты. Одну отдал Мигелю, другую закурил сам. Молча покурили и молча разошлись.
Мигель вернулся на холм к своему бурдюку. Он отпил большой глоток, крякнул от удовольствия и огляделся вокруг. Его нож, мачете и ружье были разбросаны по земле неподалеку. Он подобрал их и проверил, заряжено ли ружье.
Потом осторожно выглянул из своего укрытия. пуля врезалась в камень у самого его лица. Он тоже выстрелил.
После этого наступило молчание. Мигель отпил еще глоток вина. Взгляд его упал на сорокопута: из клюва птицы торчал хвостик ящерицы. Возможно, тот самый сорокопут доедал ту же ящерицу.
Мигель тихонько окликнул его:
- Senor Птица! Нехорошо уничтожать ящериц. очень нехорошо.
Сорокопут поглядел на него бисерным глазом и запрыгал прочь. Мигель поднял ружье.
- Перестаньте есть ящериц, senor Птица, или я убью вас.
Сорокопут бежал через линию прицела.
- Неужели вам непонятно? - ласково спросил Мигель. - Это же так просто.