Самая большая загадка вселенной так и останется не разгаданной на берегу черного моря. Почему самая красивая любовь двух одиноких сердец погибала под гнетом тяжелых болезней? Почему они нашли друг друга в тот момент, когда навсегда расставались? С того момента мы стали ещё ближе, чем раньше. Ещё больше нежности мы стали проявлять по отношению друг к другу. Я как никто другой понимал её боль, она как никто другой понимала мою тоску. Наши израненные души, наконец, вышли из клетки для долгожданного обретения покоя. И всё-таки такая несправедливость считал я, а ведь мы могли прожить долгую и счастливую жизнь. Я стал думать и предлагать ей, чтобы может быть попробовать начать лечение, поехать за границу, может время все-таки ещё не упущено, Аня качала только головой. Она считала, что сделала уже все возможное, в каких только клиниках она не лежала, и за границей тоже, она пила самые дорогие таблетки, которые только были от этой болезни.
Однажды, в один из теплых летних дней, мы зашли в церковь. В спокойной строгости стен, в полумраке, мы встали у алтаря всем святым. Мы смотрели на изображения икон и держались за руки, в другой руке у нас были свечки. Мы хотели так войти в иной мир вместе, рука об руку. К нам подошел батюшка и поразился нашему единству и светлым взглядам, впервые он видел людей, от которых как будто бы отходило свечение. Его звали отец Николай. Мы поговорили с ним о вере, Боге, он пригласил нас посетить воскресную службу. У меня было столько вопросов, что мне хотелось задать их хоть кому-то, и я согласился прийти на исповедь в ближайшее воскресенье.
Теперь, когда Аня стала больше отдыхать в будничные часы, я приходил к отцу Николаю и спрашивал его о покое, о другой жизни, сетовал, что времени нет, а любовь оказалась такой поздней.
–Павел, – отвечал он, – Бог даровал тебе жизнь, ум, который может ценить, прекрасное сердце, которое способно любить, и женщину, которая одарила тебя любовью. Как высшая воля всего он научил тебя ценить мгновение, пусть и пустяшное. Благодарность твоя в твоем смирение. Бог дарует нам эту жизнь, чтобы мы несли что-то прекрасное в этот мир. Он избирает каждому свой путь и свои испытания. Его воля учить и спасать нас. Возможно, именно на небе вы обреете настоящий покой. На всё Воля его! А ведь, сколько душ заблудших умирают, не познав, что же такое любовь….
Он был таким спокойным, умиротворенным с седой бородой, с четками в сухих старческих руках, в неизменно темной рясе в любую погоду. Я говорил с ним просто для того, чтобы занять свое время, пока Аня отдыхала. Иногда мы спорили, когда речь заходила о браке. Я сказал, что не верю в таинство брака, потому что не всегда все происходит заслуженно, иногда мы попадаем в дьявольские оковы. Чтобы он мне не сказал, я слушал его в пол уха. Уже давно я мог слышать только один голос, один шепот, ощущать одно дыхание, видеть только одну фигуру, везде и всюду ощущать один запах. Впервые в моей жизни я так сильно любил!
VI
Жизнь покидала её стремительно. Видимо, за все это лето она потратила слишком много сил. Она таяла на моих глазах, изнуряя мою душу.
Лето закончилось сезоном дождей. Пляж опустел. Ещё было небольшое количество отдыхающих, которые ловили последние теплые лучи солнца и купались в синем море, но это все равно был уже не тот наплыв. Погода становилась все прохладнее, даже когда не шёл дождь, воздух становился более влажный. Меня это радовало, потому что когда спадала жара, Ане становилось немного легче. Я сидел возле неё часами, просто мог смотреть, как она спит. Ненавидел эту её бледность, но был бессилен что-либо предпринять! Я уже давно выбросил все таблетки, что прописал мне доктор и хотел, чтобы моя болезнь прогрессировала быстрее. Когда она просыпалась, то всегда улыбалась и гладила меня по моим отросшим волосам.
–Ты оброс!
–Я знаю, – улыбался я ей в ответ и целовал её руки.
–Тебе даже идет. – Она продолжала улыбаться, но иногда начинала заходиться страшным сипом. Я быстро бежал за таблетками. Иногда она просто рыдала, безутешно, а я брал её на руки и баюкал как маленького ребенка. Я заплатил местному врачу, чтобы ей прописали сильные обезболивающие, чтобы хоть чуть-чуть облегчить её боль. Я всю ночь держал её руку в своей. Я просыпался в страшном поту и проверял, дышит ли она. Я целовал её. Я давно уже ходил за продуктами сам, вечером обтирал её теплой водой, кормил с ложечки. А ночью ложился с ней рядом и рассказывал, что там на небе, мы обязательно встретимся и будем вместе и будем счастливы, как никто другие в этом мире. Что мы не зря познакомились здесь на земле, что там, на небе мы обязательно, просто обязательно, будем вместе. И пока мы были рядом, я был жив, я понятия не имел, что будет, когда её не станет. Мне и так оставалось немного, но представить даже дня без неё я не мог. Тоска, печаль и потеря жизни не страшили меня, но представить даже минутки без неё я не мог. Нет у меня больше жизни, она уходила вместе с моей единственной любовью. Я спрятал один тюбик с сильнодействующим средством, которое выписал доктор, и мне стало спокойнее. Так я точно знал, что долго на этом свете не задержусь без неё.