Через неделю Павел буквально заставил Аню поехать домой и нормально дождаться родов малышки. Он уверил её, что справиться сам. Муж проводил её до поезда, а сам уехал в больницу. Как только Аня вернулась, то первым делом записалась к доктору, у которого рожала Тёму. На приеме он посоветовал ей лечь в больницу, т.к. до родов оставалось меньше двух недель, а ребенок набрал большой вес, что было понятно даже по животу. Как назло, у Ани сломался телефон, и только мама приходила в роддом, и говорила ей последние новости. В конце концов, на второй или третий день подруга Вика принесла ей новый дешевый телефон, когда приходила навещать её со своей дочкой. Первым делом Аня позвонила в северную столицу. Она могла бы часами говорить с мужем, если бы на телефоне не заканчивались деньги. Артём, как правило, большой частью спал. Аня подружилась со всеми девочками в своей палате, а было их шесть с различными патологиями. Её полностью обследовали ещё раз. Время в больнице тянулось медленно, и Аня сильно переживала за свое бездействие. Андрей Викторович, акушер-гинеколог, который вёл её беременность, считался хорошим специалистом и стал ей намекать, что девочка довольна крупная, и хорошо бы родить, не дожидаясь срока. Для матери стал вопрос нужно вызывать этот процесс сейчас, или дождаться естественного процесса. Первый раз, он попросил зайти её в пятницу, но в этот день рожала другая девочка по палате, и ему пришлось заняться её родами. В субботу в день его дежурства в отделении, он пригласил Аню на осмотр и та, точно догадалась, что, скорее всего, будут стимулировать родовую деятельность, что и произошло. Она пошла, собирать вещи в палате, чтобы их перенесли в послеродовую палату, позвонила маме и Павлу, сообщила, что рожает. Девочки по палате помогали ей собрать вещи. Ей сделали все необходимые процедуры, прежде чем доктор повел её в родильное отделение. Она уже забыла весь этот процесс, и сейчас ей стало опять страшно, как будто она не была уже здесь, рожая своего первенца. Андрей Викторович поставил ей капельницу. Схватки только начались и Аня ещё не чувствовала той боли, которая должна была быть. Доктор сделал ей укол, чтобы она уснула, но как только она проснулась, боли становились уже невыносимые, и отпускало гораздо реже. Она сразу вспомнила, как также рожала Артёма, хотя сейчас ей казалось намного больнее, чем тогда. Аня стала просить ещё укол снотворного, и врач ей разрешил. Во второй раз она очнулась, когда боль уже стала нестерпимой, и практически не отпускала. Роженица снова стала просить укол, но никто ей уже его не колол, в палату заходили медсестры постоянно следили за ней, проверяя раскрытие матки. В это время Аня уже вся извелась от боли, она ворочалась, и чего только не делала, чтобы стало хоть чуть-чуть легче. Наконец, когда Аня уже потеряла счёт времени, доктор решил, что пришло время и Аню повели на роды. Он напомнил ей, как надо тужиться, но Аня все забыла, и в отличие от первых родов, она абсолютно не готовилась в этот раз, не смотрела видео, не ходила на курсы. Когда Андрей Викторович объявил, что со следующей схваткой будем рожать, она не успела собраться. Тогда доктор буквально рукой вытолкнул дочку из её живота. Аня только услышала, как громко она кричала в лучах солнечного света. А лучи солнца заливали всю родовую палату. Через несколько секунд ей положили малышку на живот, и та смотрела на неё удивленным взглядом. Аня погладила её по мокрым волосам, и такое счастье наполнило её, ровно такое же, как с Артёмом, невероятная любовь переполняла её к этому новому существу.
Затем их с дочкой перевели в отделении с новорожденными. Аня не могла насмотреться на свою доченьку, хотя та уже начала проявлять свой характер. В отличие от спокойного Артёма, она буквально набрасывалась на грудь за молоком. Она была очень звонкой и требовательной в свои первые часы. В палате, как только Аня получила телефон, то первым делом позвонила в Петербург мужу, и тот очень обрадовался рождению своей дочки. Артём спал, и его решили не тревожить.