Аню встречала из роддома только мама, что выглядело странно. Вместе они поехали домой на такси. Там, мама уже приготовила кроватку для внучки в их спальне с Павлом, и подарила малышке красивый плед. Они вспоминали маленького Артёма, как когда-то его привезли из роддома. Первое время они только и делали, что бегали с пелёнками и подгузниками, но Аня, всё равно, каждый вечер звонила в Петербург. Она была измучена, но думала и о старшем сыне тоже. Имя ей ещё не придумали, но решили, что придумают все вместе, когда Артёму разрешат вернуться домой.
Наконец, они приехали. Артём, наверное, уже стал забывать, как выглядит его дом, так много времени он провел по различным больницам. Мальчик оставался таким же слабым: худым и бледным, только в очках он ещё мог чего-то разглядеть. Ему показали сестрёнку, и он решил назвать её Ангелиной. «Она выглядит как ангел и пахнет очень вкусно», – прошептал Артём, который, не смотря на плохое зрение, сумел разглядеть сестру. Аня принялась планировать дальнейшее лечение, тем более, что получила несколько ответов из клиник, и те обещали их принять. Павел не вмешивался, но обещал повезти ребенка в случае необходимости. Он с удивлением смотрел на дочку, они все время вспоминали Артема.
С какого-то момента времени Аня с трудом понимал, что происходит, она ухаживала за двумя детьми. Занялась сбором денег на лечение сына через благотворительные организации. В один день, Артёму стало намного хуже, его на машине «Скорой помощи» увезли в больницу. Павел поехал с ним, а вскоре позвонил и попросил приехать и её. Аня ехала как парализованная, она молилась, надеялась, но сердце её бешено колотилось. Она ещё долго будет плакать и вспоминать, совсем маленького и беззащитного сына. Она целовала и обнимала его и просила не покидать её так рано, но он уже не слышал её. Она не могла отойти от него, пока ей не сделали укол и не отвели в другое помещение. Всеми остальными делами занимался уже Павел. От этой боли она готова была разорваться на части, так тяжело и невыносимо ей было. Это были самые трудные дни в её жизни. Лекарства позволяли ей очнуться, но только она приходила в себя, то боль возвращалась с прежней силой Но Павел старался быть с ней, он колол ей успокоительное и крепко обнимал каждый раз, когда у неё начиналась истерика. Он оставался рядом с ней, не смотря ни на что, хотя она просила оставить её и дать ей умереть.
Процесс похорон Аня совсем не помнила, так как она с самого утра была на успокоительных таблетках. Все, кто собрались, а родственников и друзей пришло очень много, все поддерживали Аню, но от этого ей становилось только тяжелее. Нестерпимая боль душила её изнутри, которую она, то выплакивала, то бездумно молчала в пустоту. Иногда, ей казалось, что она не сможет больше произнести ни звука. Только Павел держал её за руку или обнимал за талию. Он просто молчал, но не отходил от неё ни на минуту. Сильное горе застыло в его глазах, но он стоял рядом со своей женой, как столб, как нерушимая каменная глыба, чтобы в любой момент она смогла бы опереться.
Они сидели в гостиной опустошенные и совсем обессиленные в конце этого тяжелого дня. В гостиной теперь были зашторены все окна, а в полутьме им легче было предаваться печали. За этот день она выплакала все слёзы, что только могла, в итоге у неё пропало молоко, но боль также продолжала терзать её, и казалось ни конца ни края ей нет. Она не замечала ничего вокруг, а только чувствовала, что Павел сидит с ней рядом. Он сидел, понурив голову, и тоже молчал, скрестил только руки на груди. Они молчали, им было тяжело, и это молчание было сильнее всяких слов. Они находились в одном горе, одна беда навеки объединила их. Аня в бессознательном порыве бросилась к нему на грудь, чтобы опять просить защиты, и не оставлять её одну. Павел прижал её к себе что есть силы. Так они и продолжали сидеть вдвоем, потеряв счет времени, по щекам Ани то и дело текли слёзы. Как когда они тонули друг у друга в страстных объятиях, прижимались и шептали слова любви, то теперь они искали утешения у супругов и находили его. Это была их самая большая беда, самое большое горе, какое только может случиться. Им было не понятно как такое вообще можно пережить!
Аня не могла понять, как она вообще смогла справиться со всем этим, выстоять этот день, её разум находился как в тумане, и только сильные руки мужа, держали её на ногах. Она думала о том, что Павел переживал не менее сильно, чем она. Но муж держался, он стоял, чтобы хоть как-то облегчить её страдания. Павел всегда старался быть их защитником. Это невозможно пережить, это невозможно принять, но он думал о ней, всегда, он не представлял, как можно не обнимать и не поддерживать её в такой ситуации. Прощание, поминки, воспоминания и соболезнования, Аня вздрагивала каждый раз, когда слышала детские крики, и постоянно глотала успокоительное, потому что от любых слов ей хотелось опять лить слёзы. Павел помимо того, что решал бесконечные организаторские вопросы, кому куда сесть, кто с кем поедет, не выпускал из поля зрения жену. То и дело, помогая ей принимать успокоительное. Она выглядела белее смерти в своем черном одеяние с лицом искаженном горем. Аня понимала, что она никогда уже не сможет быть прежней. Наконец это завершилось, они остались одни и просто сидели прижавшись друг к другу, в полном полумраке и молчание, со своим горем наедине. Бесконечная тоска наполняла комнату вместе с их тяжелым дыханием и Аниными всхлипами.