Уже через пятнадцать минут звук мотора чёрной Porsche эхом слышен по пустынному шоссе, которое ведет в Мистик Фоллс.
Новый Орлеан.
Каждый день в этом городе что-то происходит.
Каждый день Клаус Майклсон звезда в этом городе.
— Ник, вот ты где, я покормила Хоуп, и теперь ухожу. Няня, под внушением рядом с ней, - Ребекка встречает брата в гостиной.
— И куда ты собралась? - он пристально смотрит в глаза сестре.
— Не поверишь, заниматься твоим любимым, грязным делом - мучить и убивать, - уверенно отвечает блондинка.
— Ты ужасна сестра, - гибрид усмехается смотря на сестру.
— А тебя в этом городе знает каждый ублюдок, - Ребекка позволяет себе резко высказаться в адрес брата.
— Поосторожнее в выражениях, сестра, - Клаус скрещивает свои руки.
— А то опять запрешь меня в ящик, лет так на сто, - уверенно отвечает Майклсон и покидает особняк. — Лучше подумай о том, как помочь нашему брату справится с смертью его обожаемой Катерины.
— Отличный повод отдохнуть от семьи, лет на двести, - гибрид смеется ей в след, а ведь она оказалась права : В этом городе его знают абсолютно все.
Ребекка всегда выглядит шикарно, и словно излучает свет, уверенно шагает по Французскому кварталу направляясь к магазину Эддисон.
— Чем я обязана визиту самой Ребекки Майклсон? - спрашивает рыжеволосая ведьма.
Ребекка ничего не отвечает, а лишь притягивает к себе ведьму, валит ее на пол, и каблук туфлей Ребекки оказывает на шеи Эддисон.
— Правду о Наде Петровой, - Майклсон уверенна в себе, и она намерена узнать правду.
— Она дочь моей подруги Кетрин Пирс, и как оказалось, ее отец твой брат, я сама не знала об этом, - кашляя произносит Эддисон. — Я познакомилась с Кетрин во время Второй мировой войны, и тогда она была в Вашингтоне , с Надей. Все мы помогали раненым. После войны я вернулась домой, больше я ее не видела.
— Элайджа и Клаус застряли в Берлине, а я была в Вашингтоне, но почему я не помню половину того, что происходила, - Ребекка пытается вспомнить, но все бесполезно.
— Тебе стерли воспоминания, и я могу их вернуть, - Майклсон медленно убирает свою ногу, и ведьма может дышать.
Эддисон дотрагивается до висков Ребекки, и первородная вспоминает все, что происходило с ней в 1943 году.
Она не помнит, как оказалась в доках порта Нового Орлеана.
— С тобой все хорошо? - Марсель обнимает Ребекку за плечи, а она вся дрожит.
— Нет, я знала, что Надя дочь Элайджи, но мне стерли воспоминания, - она оборачивается, и смотрит в глаза вампиру, и Марсель понимает, что она напугана своими воспоминаниями о войне.
========== Глава XXVIII. Flashback. Война не место для женщин. ==========
Солнце моё взгляни на меня, моя ладонь превратилась в кулак. Где же ты теперь воля вольная? С кем же ты сейчас ласковый рассвет встречаешь ответь. Хорошо с тобой да плохо без тебя. Кукушка-Полина Гагарина.
Война не место для женщин. Но эта история докажет обратное.
1943 год. Вашингтон. Госпиталь.
Миловидная брюнетка, которая являлась одной из сестер красного креста сидела у кровами одного из раненного.
— Сестра Катрина, принимайте новых добровольцев, - пожилая дама берет из рук Пирс бинт, и Кетрин отходит от кровати солдата.
Пирс идет по белому коридору, и ее раздражает свет ламп.Ее руки в крови, хотя она привыкла к этому. Война. Бесконечные бомбежки. Стрельба. Смерть. Даже Пирс было трудно в то время.
— Кого здесь нужно оформить добровольцем и выдать форму? - Кетрин Пирс осматривает молодых девушек, и ей их даже жаль. Они не знают всех ужасов войны.
— Меня, - уверенно отвечает миловидная блондинка.
Ребекка совсем не похожа на всех девушек. Дорогое платье и туфли,шляпка украшение, в ее руках сумочка.
На Кетрен же обычная форма медсестры. Она смотрит на девушку и смеется.
— Милая, твое место в одном из баров, а не здесь, так что иди и развлекай солдат. Следующий!
Ребекка злиться, и прижимает Пирс к стене.
— Повтори, что ты сказала! Сейчас же записывай меня в добровольцы!
Кетрин с ужасом узнает в незнакомке Ребекку Майклсон, а значит рядом и Клаус. Все тело Кетрин дрожит от страха. Ребекка узнает в медсестре Кетрин Пирс, и теперь уже смешно Майклсон.
— Медсестра-вампирша. Тебя я уж точно не ожидала увидеть здесь. Оказывается даже в твоем гнилом сердце есть милосердие.
— Сейчас война, и я не могу просто сидеть, к тому же, если всех убью, кого мы будем есть? Кругом смерть. Я пытаюсь помочь. К тому же, кем мы будем питаться?
— Именно поэтому я и сохраню тебе жизнь.
Ребекка отпускает свою руку. Кетрин смотрит ей в глаза. Их взгляды потухли, и заполнены болью.
— Мои братья оставили меня, Элайджа решил идти на фронт, а Ник пытается его задержать. Они застряли в Берлине, а я брошена в одиночестве, и переживаю за них. Я отчаялась и пришла сюда.
На глазах Ребекки выступили слезы. Война может объединить даже врагов. Сейчас это и происходит. Ребекка может быть и ненавидела Кетрин, но сейчас у них появилась общаться цель. Пирс хлопает Майклсон по плечу.
— Этот кровавый Ад закончится. Нужно придумать зачем жить, или тебя убьют. Я выдам тебе форму.
Ребекка удивлена такому поведению Пирс. Но сейчас война. Сейчас не время для разногласий.
— Девочкам нужно держаться вместе.
— Согласна.
И они держались вместе. Кетрин познакомила Ребекку с Эддисон, и еще пару девушек, которых в последствии убили на фронте.
Это был один из немногочисленных спокойных вечеров, в уютном кафе Кетрин и Ребекка пили алкоголь и слушали музыку. Тогда они забывали о войне. Позже к ним присоединились Надя и Эддисон. Их смена толька окончилась, и девушки чувствовали себя подавленными и разбитыми. Тогда Ребекка впервые и увидела Надю.
— Мама, я одела твое платье.
— Сегодня можно.
— Мама? Я что-то пропустила?
Кетрин хватает Ребекку за руку и отводит ее в сторону. Пирс решила признаться блондинке.
— Тебе не послышалось, Ребекка Надя моя дочь. Меня поймали ведьмы, в 1820 году, и наложили какое-то заклинание. Я забеременела и родила Надю.
— Стоп, в 1820 ты была с Элайджей, а это значит. Боже, Надя его дочь?
— А говорили, что блондинки тупые. Завтра я уезжаю в Берлин, и если что-нибудь со мной случится, прошу, сообщи Элайджи о Наде.
— Ты и вправду психованная сучка. Он обязательно узнает о Наде.
Кетрин даже не попрощалась с Надей. Надя ушла на фронт, вопреки запретам матери. Она прекрасно метала ножи, как и ее мать. Девушка подумала, что Кетрин ее вновь бросила, а сидеть в госпитале она просто не могла. На фронте Надя увидела совсем иную жизнь : бомбежки, выстрелы, крики раненных и умирающих. Кругом царствовала смерть. И впервые ей стало страшно. Ее ранили. Госпиталь, и отсрочка. Затем вновь все по кругу. Война отняла у Наде надежду. Она уже не верила и не надеялась на лучшее. Она словно погасла. Эддисон уехала в Новый Орлеан. Ребекка осталась в госпитале и помогала раненым. Каждый день она видела смерть, и это ее медленно убивало. Она не могла помочь не всем, и плакала по ночам, а ей говорили : — Улыбайтесь. Она уже не могла улыбаться. Война отняла у нее улыбку. Одна из доверенных ведьм Кетрин стерла ей память. Ребекка все так же бояться грозы, больше чем разрывая снарядов и орудий. Она каждый день надеясь, что скоро увидит своих братьев.