Отрезал руку он себе вторую,
Дабы секиру мог туда приделать.
Да до того большую,
Что мог от стрел он ею прикрываться.
И страшен был настолько,
Что в одиночку мог корабль захватить.
Погиб он правда скоро. Доска под ним переломилась,
Когда во фьорде(53) с драккара он спускался.
Пошел на дно он как топор, бедняга.
Грорин.
Быть может, будет лучше,
Коль сделаешь ты мне такую ж?
Аль может быть, клешню?
Врач.
Вам лучше б к этой вот привыкнуть.
А уж потом подумать об оружье.
Ведь коль рукой не сможете владеть,
То как вы корабли вести вперед смогете?
Грорин.
Тогда лечи меня ты лучше.
Врач.
И все же... и все ж, подумать стоит вам.
Грорин.
О чем же?
Врач.
О том, что сын единственный в роду вы, мастер Грорин.
И коль умрете в землях дальних, ваш род угаснет,
А прерывать свой род для гнома, к тому же вам, постыдно.
Не сделает вам чести столь безответственный поступок.
Грорин.
А как же ты, старик?
Ведь ты один на свете белом,
И как гляжу, в союз вступать ты не спешишь.
Врач.
Так то же я, а вы - совсем иное дело.
Грорин.
Отец тебя на эти речи надоумил?
Врач.
Послушать стоит вам меня.
Не стоит в море вам спешить.
Грорин.
Отец иль нет!
Врач.
Он беспокоится о вас, мой господин.
Грорин.
Не лезь в дела ты наши.
Лечи скорей меня,
Что делать мне оставь же мне решать!
Врач.
Мальчишка ты! Такой как ты помрет,
Еще в бою не побывавши.
Дождись, когда брода расти начнет,
А уж потом о море думай.
Грорин вскакивает и нервно вырывает руку, в которой все еще копается врач, но невольно вскрикивает от боли и оседает обратно.
Грорин.
(после паузы)
Прости...
Быть может, вы и правы, мастер врач,
И я не годен для подобных дел.
Врач.
Ну почему ж не годны.
Ведь гном вы видный, и чай, не просто как пират,
Как воевода панциря вы в бой пойдете,
Да и потом, коль вести верны, скоро,