В загробных тех чертогах.
Горюем мы о нем,
Но враг не дремлет!
И стоит нам, покуда люди с континента
Не подняли главы свои пустые,
А наглые волчата, альфы(1) коих породили
То племя, кое Нармиями(2) кличут,
Не взвили паруса свои над морем
Направив морды кораблей своих
На наши берега
И враги цверга(3) всякого,
Что камни мечут с гор
Турсы(4), чье имя злато меркнуть принуждает
Плетут свои коварные заклятья,
Нам, гномам севера объединиться стоит!
И я, скорбя о нашем славном брате,
Беру из рук судьбы тяжелый рок
Престола царского.
Моим же соправителем, как прежде
Будет брат достойный наш
Чьим именем вчера, позавчера и ныне
Фрорин было.
Ведь нет законов, говорящих,
Что так не может власть передаваться
В чертогах древних гномьих?
Старейшины.
Закона нет такого, повелитель.
Король.
Раз так, то приняв бремя власти королевской,
Считаю я, что должно нам заняться нашими делами.
Как слышал я, Ферд Уригас(5), из бондов северных земель
Решил, что смерть правителя освобождает север
От данных обещаний.
И сообщили мне, что он на тинге(6) народ разбаламутил
И собирает войско для нападенья подлого на нас.
Но я, внимая гласу милосердья
Да добрым наставлениям Фрорина,
Считаю, что стоит нам поговорить сперва
И вразумить тех недалеких гномов.
С сим поручением и свитком,
Моей печатью кровной подкрепленным,
На север посылаю я двоих.
Вогрим, Когрим, возьметесь ль вы за дело это?
Вогрим и Когрим.
Со всем возможным рвеньем, государь.
Отправимся мы в путь сейчас же.
Король.
Да будет так.
Вогрим и Когрим уходят.
Король.
Как помню я, Астат, ты говорил,
Что дело ты имеешь к нам.
Астат.
Да говорил, мой государь,
Но дело то не я, а сын мой,
Грорин, к вам имеет.
Король.
Так пусть же говорит!
Грорин.
Позвольте мне уехать, государь,
Стремлюсь я к подвигам,
Во имя славы ратной.