Был четвёртый час утра, дороги были пусты, поэтому путь занял не более сорока минут. Одному Богу известно, скольких усилий стоило бы Полу вытащить из машины Сомерхолдера, который крепко спал и не мог самостоятельно двигаться, если бы Нина не выбежала из дома, в окне увидев огни фар автомобиля друга. Добрев подбежала к Полу, и, вместе взяв Йена под руки, они кое-как протащили его в дом и уложили на диван в гостиной.
— Пол, спасибо тебе огромное, — с теплотой сказала Нина, опускаясь на кресло в гостиной.
— Да тут не меня надо благодарить, а, скорее, предупредительность Йена, — улыбнулся Уэсли. — Он сам меня попросил отвезти его домой, потому что сказал, что собирается пить и поэтому за руль не сядет. Нина, если не секрет… Что у вас произошло? Он был очень зол и даже не хотел возвращаться сюда, потому что здесь ты…
Нина опустила глаза.
— Пол, в двух словах не рассказать… Да я сама виновата. Реакция Йена вполне ожидаема и объяснима. Мне очень, очень стыдно перед ним. Предложение, наверно, бредовое, но если ты не торопишься сейчас домой, может, пойдём, попьём чаю? Я расскажу тебе вкратце.
Девушка вдруг почувствовала острую потребность в том, чтобы рассказать кому-то всё, что накопилось у неё на душе. С Полом её связывали тёплые отношения, и она очень надеялась, что он не откажет ей.
Уэсли посмотрел Нине в глаза: они были красными, и у него в голове почти сразу пронеслось: это от слёз. Ему жутко хотелось спать, к тому же, он обещал Торри вернуться как можно быстрее, но в его душе в это мгновение зародилось ощущение того, что он должен остаться в эту ночь с Ниной. Поэтому Пол улыбнулся и кивнул в знак согласия, и в следующее же мгновение увидел, как до этого момента печальные и полные тоски глаза Нины просияли. Пол отправил жене СМС с предупреждением о том, что, вероятно, задержится у Йена еще на пару часов. Она с пониманием отнеслась к сложившейся ситуации, и, пожелав друг другу спокойной ночи, супруги отправились по своим делам: Торри — спать, Пол — на кухню к Нине.
— Ты выглядишь очень грустной, — осторожно сказал Пол, отпивая из чашки горячий ароматный английский чай.
— Так заметно? — с беспокойством спросила Добрев и, получив утвердительный ответ, вздохнула. — Пол, я такая дура… Я не знаю, как мне быть дальше… — Нина закрыла глаза и потёрла виски.
— Нина, всё так серьёзно? Я думал, что Йен просто перебрал, — пробормотал Пол, — и что всё, сказанное им — не более чем последствия выпитого виски.
— Что он говорил?
— Да ерунду какую-то, — сказал Пол. — Он говорил, что ты убила кого-то, что все бабы — твари, что он видеть тебя не хочет. Я его не узнаю.
Нина, услышав эти слова, почувствовала, что на глазах у неё снова выступили слёзы.
— Он совершенно прав, — пролепетала она. — Пол, я сделала аборт.
Уэсли от неожиданности чуть было не поперхнулся чаем.
— Ты серьёзно? — этот вопрос был единственным, что он нашёлся сказать. — Нина, подожди, успокойся… Ты была беременна?
Пол совершенно не знал, как построить разговор с болгаркой, как её успокоить и вообще как вести себя в данной ситуации, он понимал, что говорит что-то неправильное и глупое, но других слов подобрать не мог.
— Да. И даже не сказала об этом Йену.
— Но почему?! — изумлённо воскликнул Пол и в следующую же секунду осёкся и понял, что был излишне эмоционален. — Нина, прости, просто… Я хреновый психолог, что уж скрывать, — сказал Пол. — Я, правда, не знаю, что нужно говорить в таких ситуациях, но я очень хочу тебя поддержать.
Нина горько улыбнулась.
— Всё в порядке, Пол, — сказала она. — Просто выслушай меня, хорошо? И скажи, какая же я дура.
— Второго не дождёшься, а вот первое могу гарантировать, — ответил Пол, заставив Нину улыбнуться вновь.
Добрев продолжила.
— Ты, наверное, заметил, что в последнее время я была очень нервной и срывалась на окружающих. Причиной этому было моё внутреннее состояние. Новость о беременности меня буквально выбила из колеи, я несколько дней ходила как в воду опущенная… Я думаю, ты поймёшь, почему, ведь у тебя, по сути, похожая ситуация. Я не готова к появлению детей. Так же, как и ты.
Уэсли ничего не говорил, не желая прерывать Нину, но по его взгляду она поняла: он знает, что она чувствует.
— Я боролась с этим мерзким чувством, когда ты не хочешь ребёнка и думаешь о том, что теперь всё кончено. Но я не знала, к кому обратиться за советом: Йену я ничего говорить не хотела, мама была далеко… Но я рассказала Кэндис. Она основательно промыла мне мозги, и, чёрт возьми, как же она была права… Судя по всему, она решила взять ситуацию под свой контроль и поэтому рассказала Йену о моей беременности. Именно в тот самый день, когда мне сделали операцию… Я… Боже, как же я мечтаю о том, чтобы повернуть время вспять. Чтобы Кэндис успела и поставила меня в безвыходное положение, когда Йен узнал бы о том, что я от него беременна, и я бы поняла, как же на самом деле глупо поступаю.
— Йен всё узнал? — тихо спросил Пол.
— Да, — так же тихо проговорила Нина. — Знаешь, так смешно и горько: я боялась подумать, что могу чем-то причинить боль этому человеку, а в итоге сделала это, не задумываясь и даже не осознавая это до конца. Он возненавидел меня, и я прекрасно понимаю, что он прав. Господи, Пол, умоляю, скажи, что я бездушная тварь, дура, ещё что-то… Может быть, хоть тогда мне станет легче!
Пол присел ближе к Нине и обнял её за плечи.
— Он мечтал о детях, Пол, понимаешь? А я взяла… И просто наплевала на всё, что ему дорого. Я теперь даже не знаю, как смотреть ему в глаза… — Нина положила голову на плечо Пола.
— Я понимаю, что это очень тяжело, и давать советы проще, но прошу, не убивайся так. Я понимаю, как тебе хреново, но нужно попытаться не выпасть из жизни. Этим ты ни себе, ни Йену не поможешь. Он и правда очень вспыльчивый, но его сердце… Оно по-прежнему принадлежит тебе, Нина. Я не буду скрывать и говорить, что твой поступок — это ерунда, и что Йен вообще не должен был обижаться… Ты и сама знаешь, что это не так, — Пол постарался сказать последнюю фразу как можно мягче, чтобы не сделать Нине ещё хуже. — Но жизнь часто ставит перед нами препятствия, и если мы хотим быть счастливыми — мы должны двигаться дальше, несмотря ни на что. Выше нос, Нинс. Вы же уже столько времени вместе.
— Если бы ты знал, как я боюсь его потерять… — прошептала Нина.
— Я знаю. Прекрасно знаю. — голос Пола звучал уверенно, но не вселял в болгарку надежду. — Может быть, вам сейчас просто стоит взять тайм-аут. Просто чтобы отойти ото всего произошедшего и обоим успокоиться. Вам это нужно, согласна?
Добрев кивнула головой.
— Я не семейный психолог. И я не Йен. Но знаешь… Если бы вдруг в моей жизни сложилась подобная ситуация, в первую очередь я бы выслушал свою любимую женщину. И мы бы уже вместе искали пути разрешения вопроса.
— Он меня выслушал, — сказала Нина. — И, клянусь, я никогда не видела в его глазах столько ненависти. Это страшно, Пол. Особенно когда понимаешь, что заслуживаешь это, но всё равно так хочешь, чтобы этот человек где-то нашёл силы тебя простить.
В душе Пола в этот момент боролись противоречивые чувства. С одной стороны, ему было очень жаль друга: Уэсли тоже знал, что заветной мечтой Йена было стать отцом, и понимал, что поступок Нины причинил ему сильную боль. Полу впору было обозлиться на Нину, возненавидеть её так же, как Йен, встать из-за стола и сказать ей что-то обидное… Но он был удивлён осознать, что хрупкую брюнетку, сидевшую сейчас рядом с ним, ему жаль ещё больше. В её глазах он видел искреннее раскаяние и очень хотел помочь им с Йеном как-то понять друг друга. Он безуспешно пытался подобрать нужные слова, чтобы успокоить давнюю подругу.
— У вас не может всё закончиться вот так, — сказал Пол. — Ему больно, Нина. Но эту боль, как бы это ни было странно, можешь излечить только ты сама. Я думаю, Йен поймёт, что ты искренне сожалеешь о том, что ты сделала. Пусть и не сразу.