День намного удлиняется. Кажется, он никогда и не кончится. Он и не кончается. И продолжается ночью. Солнце заходит, жара остается. Воздух становится тяжелым, вязким и масляным. Чтобы вдохнуть его, нужно усилие. Все лето состоит из усилий. Ну, ничего, надеюсь, что лето уже последнее. Только считается, что еще десять месяцев осталось, на самом деле время пролетит — не заметишь. Это я не столько тебя, сколько себя успокаиваю. Никита работает сейчас очень много. Пишет статью о положении индийских женщин. В общем, пишет, положение неплохое. Так что за них не переживай.
Крепко тебя целую. Напомни маме, чтобы она мне ответила, я волнуюсь, как она.
Твоя Ася».
К священному Гангу
Заскрипела, заныла входная калитка. Никита давно порывался ее смазать, но я не давала — по оглушительному скрипу всегда было слышно, что к нам кто-то идет, а это, по моему мнению, было куда приятнее, чем вздрагивать от неожиданного звонка.
— Ась! Ты где? — громко позвал Никита. — Завтра в командировку едем, разрешили!
— Куда? Ты меня с собой берешь?
— Значит, так. Завтра едем в Хардвар. Это примерно в двухстах километрах к северо-востоку от Дели, — сказал Никита.
— На машине?
— Да, хотя это и долго. В один конец — около шести часов езды. Но так даже интереснее, чем лететь на самолете. Я вот книжку купил, посмотри ее.
Никита положил на стол толстую желтую книгу, которая называлась довольно странно: «Индия. Пособие путешественника по выживанию». Несмотря на такое отпугивающее название, книга читалась, как детектив, и была настолько интересной, что я забыла про все на свете. Помимо подробнейших сведений обо всех штатах и почти о каждом городе в этих штатах, в книге имелись интересные разделы о том, как путешествовать одиноким женщинам, что необходимо брать с собой из вещей в путешествие по Индии, специальная глава о воровстве, о том, что в каком штате и городе покупать, об индийских экзотических болезнях и о том, как по возможности их избежать, в каких отелях останавливаться европейцам — в зависимости от бюджета, — от простых (но лучших!) ночлежек до шикарных пятизвездных гостиниц, об индийской кухне и о европейских ресторанах и даже о смешных опечатках в ресторанных меню! А в главе, посвященной транспорту, не только рассказывалось, как можно путешествовать по стране — поездом, самолетом, на автобусе, на велосипеде, на машине, по рекам и пешком, — но и давались точные сведения, что сколько стоит, где находится вокзал или автобусная остановка, где прокат велосипедов и сколько ехать, идти или лететь до нужного вам города. Короче, изучение путеводителя заняло остаток всего дня, и я едва успела приготовиться к поездке.
От Дели до Хардвара, как я узнала из путеводителя, 222 километра. Дорога проходит через пять городов — Газиябад, Модинагар, Мирут, Музаффарнагар и Рурки. Они мало чем отличались друг от друга. А может, так показалось, потому что мы не останавливались и из машины не вылезали. Каждый город начинался одинаково — спидбрейкером, большим наростом на асфальте, который принуждает машину сбросить скорость. А если скорость вовремя не погасить, то машина взлетает на метр вверх, как с трамплина, и не очень мягко приземляется, оставляя за собой на дороге часть деталей. При въезде и выезде из города — авторемонтные мастерские и столовые для водителей грузовиков. Потом — длинная главная улица города, заставленная лавками, заваленная товарами, перекрытая спящими коровами. Слева и справа на протяжении всей улицы — маленькие храмики, фигурки святых, украшенные живыми цветами. Вдруг срочно надо что-то попросить у бога? В воздухе дым, запах прогорклого масла, навоза, выхлопных газов, сандалового порошка. А в конце улицы — опять автомастерские и традиционный прыжок со спидбрейкера. Город позади...
Святыню Хардвара — купальню Хар-ки-пури — было уже трудно разглядеть в сумерках. Внизу, у самой воды, горел фонарь, и его неровный желтый свет отражался в дрожащих волнах. Белый мрамор набережной тускло поблескивал. Кто-то шумно плескался и отфыркивался. Солнце уже давно зашло. Слух в темноте обострился. Можно было только догадываться, что происходит внизу у воды.
— Спустимся? — спросила я.
— Лучше утром, а то еще наступишь на кого-нибудь, — сказал Никита, и я, напрягая зрение, увидела, что вся лестница, ведущая к воде, была занята спящими людьми, которые оставили для прохода лишь узкую тропку.
Пройти к Гангу утром оказалось еще труднее, чем вечером. Больные, прокаженные, наскакивали один на другого, а все вместе на тебя, требуя подачки. Несчастных, совсем съеденных лепрой, без ног и рук, на маленьких тележках возили другие, менее пострадавшие от страшной болезни. Они протягивали руки, выставляя напоказ завязанные грязными тряпками обрубки пальцев, и при этом требовательно кричали что-то. Мне казалось, что если до меня кто-нибудь дотронется, то я лягу и тут же умру от ужаса перед неизбежной участью. Но никто не дотрагивался, только кричали: «Сааб! Мэм-сааб! Бакшиш!» — и снова демонстрировали свои изуродованные тела.