Я пишу это не чтобы пристыдить тебя, или разжечь былые чувства (считаю, если угли догорели, то никакой бензин не поможет снова им заполыхать). Моей целью не является вернуть тебя (хотя не буду скрывать, мне было этого очень сильно хотелось). Я просто хочу выговориться, поставить точку, но так боюсь, что выйдет запятая.
Прошло много времени после того, как твой самолет поднялся в небо, и ты оставила меня здесь, в хмуром городе, что никогда меня не любил. Первые месяца, и правда, были на редкость паршивыми. Если бы я не взял себя в руки (за что очень благодарен Мише и Ксюше), то, наверное, мой путь закончился где-нибудь в наркологическом диспансере, среди металлических коек, белых стен и дурно пахнущих коридоров. Но я выкарабкался, вылез. Смог. Я смог!
И вот представь себе – три месяца в запое, затворной жизни, и тут я резко прихожу в себя. И что дальше, как жить, с чего начинать! Все вокруг говорят, что не случилось ничего страшного, катастрофы не было, жизнь не закончилась, она продолжается. Просто меня бросила девушка, и все (но они были такими глупцами все. Не знали, что меня бросила не просто девушка, а моя любовь. Скорее всего, единственная). Так прошел еще месяц. В поисках дальнейшей жизни, точнее, поводов для нее.
Я вернулся в университет, закрыл некоторые пропуски, сдал практику, успешно одолел сессию. Миша с Ксюшей часто звали меня попить кофе, сходить в кино или просто посидеть у них. Но я не мог.
Кафе напоминала мне о тебе, о нашем разговоре, о тех слезах. Кино до сих пор помнило твои руки, взгляды и слова. А Миша и Ксюша сами были живым напоминанием, что ты была в моей жизни. Была и исчезла. Я не мог, просто еще было не время. Но позже-то я понял, что это время само никогда не настанет. Раны не заживают, они кровоточат, даже если их не видно. Я не верю, что время лечит. Ведь раны остаются в тебе навечно, и никто не способен их вылечить, кроме того человека, что нанес их.
И нужно действовать самому, забываться, растворяться. Но алкоголь больше не мог мне помочь, да я и сам не хотел. (Мне вообще казалось, что после того запоя, у меня случился передоз от спиртного. Не знаю, смогу ли я вообще когда-нибудь выпить хоть каплю). Я решил растворяться в других. Их было много: блондинки, брюнетки, рыжие, с длинными, короткими, цветными волосами. Но никто не мог заменить тебя. Представляешь, они хотели спать со мной под нашу песню. Под которую мы с тобой танцевали. Каждое утро я обнаруживал, что мои раны кровоточат еще сильнее. Это было невыносимо. Но я продолжал. И за это мне стыдно. Прости меня!
Знаешь, я так сильно хочу к тебе. Хочу прикоснуться к твоим губах, прижать к себе, обнять. Но мой мегаполис навсегда погряз в пробках. И знаешь, среди этих беспросветных очередей из автомобилей больше нет ни одной остановки. Это конец. Вот такой он – болючий, как укол врача.
Думаю, если бы ты прочитала это письмо, то стала бы жалеть меня. Но я этого не хочу. Я и так жалок, но твои слова бы раздавили бы меня в конец.
Ты просила забыть тебя, просила жить дальше, не оглядываясь в прошлое. Но я не ответил тебе тогда, поэтому скажу сейчас. Этот город так сильно пропах тобою. Ответь мне, как я могу здесь забыть тебя! Ведь ты в каждом человеке, в каждой маршрутке или такси. Честно, я пытался уехать отсюда, но не смог. Вокзалы не отпустили, или я просто слишком слаб, что бы вот так взять и бросить резко все.
Мне страшно продолжать тебя любить. Но я не могу по-другому. Небеса никогда нам этого не простят. Не забудут, как мы бесчеловечно потеряли себя в той глупой пробке.
Я могу писать тебе бесконечно. Стирать слова, набирать заново. Мне нравится говорить с тобой. Писать эти предложения. Но у всего бывает конец. И, наверное, сейчас наступил именно он.
Что бы такого сказать в финале, как бы поставить точку, и не возвращаться сюда обратно. Но я знаю, что не смогу это сделать.