– А как же Владислав?
– А Влад снова вдохнул в меня жизнь, научил заново любить, верить в чувства. Он излечил, исцелил меня. Залатал мои раны. Но, – Даша подняла на женщину заплаканные глаза, – если бы не Якоб, лечить бы было некого. Я бы просто сгорела, как феникс дотла, но, в отличие от этой птички, вновь бы не воскресла.
– Получается, что все вышло как нельзя хорошо? Ты избавилась от Мурашова, осталась с Якобом и все счастливы. Есть мелкие погрешности в расчетах, но с ними можно не считаться, – Таисии Петровне стало самой противно от своих слов, но это было нужно, чтобы Даша поняла, оценила, прочувствовала ситуацию и сделала правильные шаги в сторону своего будущего.
– Нет! Все неправильно! – закричала девушка. Жидкость из стакана расплескалась. Даша схватила кружевное полотенце, что вертела в руках бабушка, и бросила на лужицу. – Все должно было быть по-другому. Влад не заслужил такого. Поэтому я все исправлю, чего бы мне этого не стоило.
Таисия Петровна кивнула в знак согласия. Именно этих слов она добивалась от своей внучки с самого начала. А решение улететь вместе с Якобом принято было Дашей давно. Девушка не понимала этого, но подсознательно она уже жила со своим выбором.
– А когда вы улетаете? – спросила женщина, аккуратно приподнимаясь с табурета.
– Через десять дней, – прошептала девушка и снова набрала до боли выученный номер сотового телефона.
Так прошла неделя. В ожидании, страданиях и кошмарных снах. В университете Влад не появлялся.
– Миша, – Даша поймала Иляшина на перемене между корпусами. Парень спешил на занятие, – а что с Владом. Его что-то не видно на парах, и телефон не работает.
– Он заболел. Говорит еле-еле. Думает, что простыл где-то. Отлежится и придет, – засмеялся парень и развернулся в сторону корпуса.
Даше было интересно, знает ли он о той сцене в кафе. Ей казалось, что нет. Влад хранил эту боль в себе, а значит, скоро она его сожрет.
– А с телефоном то у него что? – крикнула Даша вслед Мише, но тот уже не слышал.
Дни шли. Тянулись. Даша ходила, как под наркозом. Мало ела, да и то все, что подсунут под нос. Спала плохо. Вскакивала посреди ночи и бросалась обновлять телефон, в надежде, что Мурашов сжалится над ней, ответит. Но ничего. Пустота. Сил не было, желания тоже. Тут еще и Якоб стал навязываться. То пришлет цветы, то фотографии, ссылки из интернет-магазинов, спрашивал, нравится ли девушке та или иная вещь. Но Даше было глупо плевать, она отправляла стандартные ответы, даже не переходя по ссылкам.
На шестой день молчания Даша не выдержала, собралась с утра пораньше и поехала на квартиру к Мурашову. Адрес помнила еще с той ночи, когда они танцевали под ее любимый трек.
Там ничего не изменилось. В подъезд пустила девушка, что гуляла с собакой по двору. Даша вдавливала пальцем дверной звонок. Оглушительная трель раздавалась по всей квартире, ее было даже слышно на лестничной клетки. Но дверь хозяин не открывал.
Даша принялась звонить на мобильник. Гудки шли, но абонент был не доступен до сих пор. Отчаяние взяло вверх. Злость вперемешку с гневом стали закипать внутри. Девушка со всей силы стукнула носом сапога в дверь, затем оперлась спиной на нее и заплакала.
– Мурашов ты невыносим, – хрипло прошептала она, а затем добавила громче, – прошу тебя давай поговорим. Я хочу все объяснить. Ты не можешь вот так вот просто взять и выгнать меня из своей жизни, да я уверенна ты и не хочешь, – но никто не отвечал, дверь была заперта. – Я улетаю через несколько дней. Не хочу, чтобы все оставалось вот так. Это же глупо, давай сядем и все обсудим.
Девушка поднялась на ноги и прижалась лицом к холодному металлу.
– Открой дверь, впусти меня, – шептала Даша. Но тишина. Никто ей не отвечал. Но девушка была уверенна, что Влад слышит каждое ее слово. – Приходи завтра в наше кафе утроим, в десять, я буду ждать.
И вот сейчас Даша ждала, надеялась и верила, что он все-таки придет. Но время уже отсчитало больше двадцати минут от назначенного, а его не было.
Мимо снова прошла официантка, бросила косой взгляд на закрытую бутылку. Даша поглядывала на огромные часы, что висели около входа.