Никки Эдвардс, ее бывший парень, терпеть не мог “соплей” и “телячьих нежностей”. Почему они в итоге и разбежались: задалбывает все-таки, когда утащить тебя в кровать готовы в любое время, а просто поцеловаться, обняться или взяться за руки на людях — сразу начинается “сейчас блевану от сиропа”.
— И что теперь? — спросила она, усилием воли прогоняя заманчивое, но явно несвоевременное желание плюнуть на все и обнять Сина. Ну… по-дружески. Хотя бы. Обдумывать, откуда вообще взялась мысль о дружбе с чуваком, которого впервые видит, тоже было не время, да и не хотелось. Черт, некоторые обстоятельства сближают — просто обязаны сближать!
— А теперь… — тот снова “подвис” на секунду и вдруг заржал, громко и очень заразительно. Только вот после оборотня смех скорее пугал, чем вызывал ответную улыбку. Мало ли, вдруг эта “сдвинутость” заразная? Для телепатов?
— Обалдеть красавчик!
— Что? — волнуясь не столько об ответе, сколько о Сине, спросила Дора.
— Нашел еще одного. Милый тихий придурок. Проломил себе путь в подвалы Национального банка, разлегся там на слитках золота и вбирает какую-то таинственную “денежную энергетику”.
— К-как проломил?
— Руками, сквозь стены. Пару решеток еще выдрал. Сейчас его там и возьмут, прибалдевшего.
В голове возникла новая картинка: подвал, вывернутая стальная решетка, штабель золотых слитков и “милый тихий придурок” — качок габаритами с Терминатора, лежащий ничком на одном из штабелей, раскинув руки, словно желая обнять все это золото и прижать к сердцу. Дора вслушалась в тихое бормотание и взвыла от хохота. “Моя прелесть”.
— Кто-то воображает себя Наполеоном, а кто-то Горлумом. Син, слушай… что вообще за трэш, я так и не поняла? У вас же не каждый день такая жесть?
— Нет, только сегодня. Все прелести этого мира к твоим ногам вместо приветственных фанфар.
На слове “прелесть” Дора снова расхохоталась. Кажется, это было уже что-то ненормальное, почти истерическое. Но, наверное, лучше ржать, чем рыдать.
Отсмеявшись, спросила:
— А серьезно?
— Если серьезно, то это ни разу не смешно. Такого массового нашествия на моей памяти еще не случалось. Но рассказывать обо всем долго и муторно. Они лабораторные мутанты. Давай потом, а? Поехали лучше сожрем чего-нибудь. Последнего нащупать пока не могу, а у нас перерыв!
Прода от 25.08.2019, 17:45
“Лабораторные мутанты” — это и правда было не смешно. Совсем. И то, как Син о них говорил, тоже навевало всякие напряженные мысли. Если “ментальщик” с курами — мутант, на которого охотятся… Наверное, лучше не спрашивать, считаются ли опасными мутантами телепаты.
— Куда ехать? — спросила вместо этого, но Син уже кинул маршрут, и Дора тронула с места. Чего-нибудь сожрать в самом деле не помешало бы. И даже выпить, если бы она вдруг не оказалась плотно за рулем. Хотя хорошая доза кофе с чем-нибудь сладким тоже будет кстати.
Ехать пришлось долго. Пустой и тихий центр сменился спальным районом с одинаковыми коробками пятиэтажек, и вот здесь пришлось понервничать, вписываясь в оживленное движение. Потом выехали, наверное, совсем на окраину, здесь машин стало меньше, по сторонам дороги тянулись заборы, кирпичные и металлические ангары, иногда здания, определить назначение которых Дора не могла. Может, заводы, а может, склады, или еще что.
Син вывел ее на придорожное кафе. На залитой светом фонарей стоянке были припаркованы три грузовика, неподалеку виднелось что-то вроде заправки. Забегаловка для водителей?
— Точно, — подтвердил Син. — Хорошее место, чтобы слушать, помех мало.
Выбравшись из машины, он размял шею и потянулся всем телом, сцепив руки в замок. Оказался высоким и каким-то… острым, что ли? Худощавый, с широкими плечами. А проклятая черная кожа облегала так… никакого простора воображению! Как в этом вообще можно ходить? В смысле по городу, а не в каком-нибудь стрип-клубе! В машине было не до того чтобы пялиться, но сейчас Дора просто залипла. Холодный белый свет фонарей облизывал его, бликовал при каждом движении. Одинаково откровенно обрисовывал шикарную задницу и стволы под курткой. И еще вопрос, что должно заводить больше! Не мужик, а ходячий секс. “Для впечатлительных дур, которых никогда не перло от бодибилдеров,” — съехидничала Дора в собственный адрес, наконец-то вылезая следом. Сидеть и пускать слюни — это было уже за гранью. Хватит.
В кафешку Син не торопился. Вместо этого открыл багажник, кивнул Доре.
— Ты палила в курицу из незнакомой штуки, здесь такой нет, но выбери подходящее. На всякий случай.
В багажнике был целый арсенал. Что-то громоздкое в кофре — снайперка? Несколько разных моделей автоматов. Стойка под пистолеты, их там было с полтора десятка разных, от дамских до тяжеленных. В ящиках рядом плотно лежали магазины и… гранаты?!