Она вцепилась в Сина, крепко зажмурилась и изо всех сил захотела в единственное безопасное место этого мира, которое успела узнать. Их комнату в мотеле, с душем, кроватью и озабоченным нравственностью портье. А тот, кстати, отлично их запомнил, и на случай неприятных вопросов алиби обеспечено.
У нее получилось. Секунда дезориентации, как будто портал открылся прямо под ногами, и они туда попросту провалились — и коридор с упырем, Хортом и Ипси исчез, а Дора, пошатнувшись и не удержав равновесия, неловко врезалась в край кровати. Жесткое ребро матраса ударило под коленки, она вскрикнула и опрокинулась на спину, так и не выпустив Сина. Почему-то не получалось разжать руки. Свалились оба поперек кровати — в грязных шмотках и обуви, пропитанные вонью притона.
Прода от 29.08.2019, 18:20
— Это я погорячилась, — с досадой признала Дора. — Надо было в душ порталиться.
И тут накатило облегчение. Как будто только сейчас поняла до конца и поверила, что все закончилось и они живы, целы и в безопасности. А она тут о грязных шмотках переживает.
— Самое безопасное место в мире — кровать. Я понял. — Син приподнялся, опираясь на локоть. Дышать стало легче, но…
Тут Дора вдруг осознала, что видит его отчетливо. И хулиганскую улыбку, и смеющиеся глаза. Это что же, они всю ночь куролесили? Уже рассвет?
— И нам больше никто не мешает.
— Никаких психов? Ты никого не ищешь и никуда не надо бежать?
“И мы можем…” — она вдруг смутилась и потянулась поцеловать. Так гораздо проще, чем куча слов, пусть даже мысленных.
“Мы можем все”, — Син целовал глубоко, раздвигая языком ее губы, находя язык. Заводил, и Дора отвечала все жарче. Но почему-то получалось — нежно. Такого с ней не было еще никогда, нежность всегда стояла где-то рядом со слюнявыми школьными поцелуями, когда не заходили дальше обжимашек. “Значит, не с теми целовалась. Забудь”. Вместе с его словами Дора вдруг ощутила и чувства — тоже нежность, изумленное восхищение, желание и жадность. Сина возбуждали поцелуи, но еще сильнее возбуждало то, как от поцелуев заводится она. А ее заводило его возбуждение.
“Зеркальный коридор”, — не словами, образом вспыхнула мысль-картинка. Бесконечное число отражений, “мне нравится, что тебе нравится, что мне нравится”…
Она падала в эту бесконечность, уже не знала точно, свое желание чувствует — или Сина.
“Общее?”
“Да”.
Обвила руками его шею, взъерошила волосы — мягкие, и от этого ощущения снова почти захлебнулась в нежности.
“Хочу. Очень”.
Он не ответил словами, но дал больше. Дора увидела себя, так отчетливо, будто в зеркале. Маленькую упругую грудь, почему-то даже почувствовала, какая она на ощупь, так, как представлял это Син, рыжие волны волос на плечах — шелковые, гладкие. Сегодня они такими точно не были! Напряженную шею, пожалуй, даже длиннее, чем на самом деле. Талию, подрагивающий живот. Даже родинку слева над пупком.
“Откуда?”
“Зеркало в ванной. Пока не успело запотеть. Я не подглядывал. Честно”.
“Невозможный!”
“Хочу увидеть это все своими глазами”.
“Увидишь”.
Попыталась расстегнуть куртку одной рукой, потому что совсем оторваться от Сина было выше ее сил. Он подхватил под спину и усадил — так, сидя, стало проще. Скоро куртка улетела в угол, а Син вдруг сказал: ”Смотри”, — и она снова увидела себя. В черной футболке в обтяжку, сквозь которую отчетливо проступали торчащие соски, с лихорадочно блестящими глазами, с прядью волос, прилипшей к щеке — она и не представляла, что для кого-то может выглядеть настолько… возбуждающей. Даже в жар бросило.
Син снял куртку и ботинки, стащил через голову майку, а Дора все сидела, часто дыша, осознавая этот взгляд со стороны. Пока Син не накрыл ладонями ее грудь.
Погладил соски, нежно, чуть дотрагиваясь. И казалось бы, через футболку. Не должно ведь быть так… остро? Дора зажмурилась.
“Разоружаемся”.
Пока расстегивал на ней пояс с кобурами, казалось — время застыло. И не хотелось открывать глаза. Потому что так, с закрытыми, каждое случайное прикосновение отзывалось ярко, будто вспышкой под веками. И майку начала снимать все так же, не открывая глаз — а Син снова показал ей, как смотрится со стороны. Как скользит по коже мягкая ткань, обнажая сначала живот, за ним — грудь, с темными напряженными сосками. Шею. Голову — снизу вверх, от подбородка до зажмуренных глаз. А потом на плечи опускаются рыжие волны.