– Заходи! Скорее! – сказала Вика своим звонким возбужденным голосом. – Виталий к нам из Сектора приехал. Представляешь?
Незваный гость приподнялся и протянул Никите руку, оголив белоснежный манжет и запонку, блеснувшую металлом и голубым стеклом (или камнем, Чагин не очень разбирался).
– Виталий.
– Никита. – Чагин пожал протянутую руку, очень крепкую, холодную и уверенную.
Лицо незнакомца было в оспинах, левый глаз из‑за шрама над бровью казался меньше правого. Он явно был намного старше Чагина, может быть лет пятидесяти, но при этом подтянут, шире Никиты в плечах и даже, кажется, выше ростом. «В одиночку такого из квартиры не вышвырнешь», – подумал Чагин.
– Виталий… А по отчеству? – спросил он.
– Виталий и всё. Вы же знаете, у нас по отчеству не принято.
– Сейчас я принесу бокал. Будешь вино? – Вика поднялась с грацией нарастающего возбуждения.
– Буду, – сказал Чагин и сел на краешек кресла. – Чем обязан? – спросил он незнакомца.
– У меня к вам есть очень интересное предложение, – ответил Виталий, и зрачки его странно сузились.
У Чагина внутри все почему‑то натянулось и задрожало. Он вспомнил мочу в лифте.
– Кто вы? – зачем‑то еще раз спросил он. – И почему приехали именно ко мне?
Зрачки незнакомца вернули свой обычный размер. Он неторопливо и с иронией оглядел Чагина. В этот момент в дверях появилась Вика с бокалом.
– Да я вот уже рассказывал в общих чертах вашей жене. – Гость улыбнулся Вике с видом заговорщика. – Я представляю правительство Сектора. У меня есть самые высокие полномочия, почти абсолютные. И мне нужен специалист вашего уровня. Можно сказать, любой ценой. Поэтому уверен, что наша встреча – удача и для вас, и для меня.
Всё было слишком внезапным. Видеть, как радуется Вика, было противно. Оставлять ее наедине с громилой из Сектора тоже не хотелось. Даже ненадолго. Но Чагин понимал, что ему нужна пауза, время, чтобы прийти в себя.
– Я только руки помою, – сказал он глухо и встал.
– Мы не возражаем, да, Вика? – улыбнулся Виталий.
Если он и хотел завоевать доверие Чагина, то как‑то криво, неправильно. Несмотря на улыбки и фамильярный тон, проступала затаенная озлобленность и какая‑то неудовлетворенность. Слишком заметная озлобленность и неудовлетворенность для такого большого сильного мужчины, к тому же чиновника, наделенного «почти абсолютными полномочиями».
Но, возможно, они все такие, думал Никита.
В ванной он умылся холодной водой и внимательно посмотрел на себя в зеркало. Глаза были встревоженные и растерянные, а на лице как будто остывало теплое выражение покоя и привычного счастья. Этого тепла было еще много, оно копилось несколько лет. Нет, с таким лицом нельзя идти в бой. Но Чагин забыл, совсем забыл, как нужно смотреть на врага.
Сняв куртку, Никита остался в серой футболке – худой, жилистый и загорелый. Когда он вернулся в гостиную, незнакомец первым делом похвалил его загар. «Какая наглость!» – подумал Чагин, и ему как‑то легче стало дышать, словно тело его воспользовалось этой подсказкой и начало припоминать, как держать себя в такой ситуации.
– И для чего вам специалист? – спросил он незнакомца. – Вы решили развести сады?
– Нет, уважаемый, не сады. Нас интересует ваша настоящая специальность. Настоящая… – незнакомец сделал паузу, подбирая слово, – а не хобби. Нам интересен журналист высокого класса. Человек опытный, неординарно мыслящий. Инженер человеческих душ.
– Человеческих пороков, – поправил Никита. – Человеческими душами занимались писатели в девятнадцатом веке.
– Хорошо сказано! – похвалил незнакомец. – Мы в вас не ошиблись.
– Думаю, что все‑таки ошиблись. Я садовник. Это и есть моя настоящая профессия. Хотя вам, пожалуй, это нелегко понять.
Вика сделала Никите страшные глаза и попыталась дотянуться до него под столом ногой, но Чагин предусмотрительно отодвинул свою ногу.
– Вот за этим вы нам и нужны. Чтобы помочь нам понять то, что нам, в нашем положении, понять нелегко. – Виталий подобрал ноги и наклонился к Чагину.
Чагин заметил, что одна из пуговиц на роскошном пиджаке высокого правительственного чиновника пришита светло‑голубыми нитками, совершенно не подходящими по цвету. «У них и нитки в дефиците», – подумал Никита.
– Короче, к делу, – сказал незнакомец, опустив громадные руки между коленями и сцепив пальцы. – Уверен, что это важно и для тебя, дружище, и для всей твоей семьи. Просто послушай. Можешь выслушать? Пару минут.
«Валяй», – хотел ответить Чагин незнакомцу, который перешел на «ты» стремительно и привычно. Но вместо этого отвалился на спинку кресла, откинул со лба челку и сделал глоток вина.
– Так что? Выслушаешь?
– Ладно, – сказал Чагин. Ему показалось, что Вика вздохнула с облегчением. Но сам он расслабиться не мог.
– Не знаю, что вам известно о жизни в Секторе… – начал Виталий.
– Мы не любопытны, – сказал Чагин.
– Никита! Не перебивай! Дай человеку рассказать, – вспыхнула Вика.
– Так вот. – Зрачки незнакомца снова проделали тот же фокус: сузились и спустя мгновение расширились. – Что бы вы там ни думали, у нас есть правительство, организация, государство. Даже официальная церковь. Мы выжили и мы растем. Но последнее время у нас большие проблемы. Я бы назвал их проблемами роста. Первое – экономика. Рынок маленький, и мы задыхаемся. Второе – оппозиция. Как это ни смешно, она появилась и у нас. Две этих проблемы переплетены очень плотно. Понятно, что оппозиция использует неудачи в экономике. Для борьбы нам нужны идеи. Нам их не хватает. Работает группа интеллектуалов, но нужен взгляд со стороны, нужен человек, который не варится в нашей каше. Это раз. Чтобы расширить рынок, тоже необходим такой человек. Это два.
– И этот человек я?
– Так точно! – сказал незнакомец, холодным взглядом буквально впиваясь в лицо Никиты. – Ты. И мы готовы заплатить хорошо. Очень и очень хорошо. Я знаю, несмотря ни на что, у вас здесь ходят деньги. Денег будет много. Работу, я думаю, завершим за два‑три месяца. На время работы предоставим дом в лучшем месте Сектора. Восемь спален с прислугой и охраной. По окончании дом перейдет в собственность вашей семьи. Дети, надеюсь, есть?
– Есть, – сказал Чагин и поерзал на кресле.
– Отлично. Сможете переехать в новый дом. Я так понял, Вика давно мечтала о жизни в Секторе.
– Да, но…
– Но принимать решение нужно быстро. У нас не остается времени. Положение серьезное. Все висит на волоске. Ты был нужен уже вчера. Подумай! Если у нас произойдет катастрофа, вы не останетесь в стороне, процесс выплеснется за пределы Сектора, вам всем здесь придется иметь дело с непредсказуемыми последствиями хаоса.
Вика порозовела и с мольбой смотрела на Чагина. Никита старался не встречаться с ней взглядом.