Майская кузня уже начала разгораться, куя свежий воздух жаром от асфальта да прыткими кузнечиками в поле… Где-то в тени сосен напевала свою весеннюю песнь кукушка… А две странствующие души, немного похрустев сухарями да закусив шоколадкой, с трепетом сердца и факелом надежды отправились в даль, где за горизонтом не видно себя…
Тяжёлые шаги, сопровождающиеся робким зовом сердца, словно океанский лайнер, рассекали траву и душистые полевые цветы, окрашивающие сосновую опушку в миллионы цветов, словно художник обронил палитру… В те нередкие моменты, когда заросшая дорога заворачивала в лес, дабы объехать проблемный участок или по просту овраг, бравые мужички на миг останавливались в тени могучих лап, чтобы получше расслышать далёкого дрозда, отдающий эхом по смолистым стволам, да беззаботную пеночку, тревожащая таинственную тишину… На бескрайних лугах стали появляться одинокие фигуры стройных ёлочек, робко улыбающиеся заблудшим странникам, а белоснежные пушистые облака время от времени неосторожно прикрывали своими мощными спинами жаркое солнце, уходя по небесно-голубому озеру за дальний горизонт…
— Эта дорога сведёт меня с ума… — тяжко присаживался в пыльную тень ёлочки, Мишка.
— Это точно… — отпил несчастный глоток воды Димка, — Хоть ночью иди, да не видно ни черта…
— Зато завтра хоть отдохнём, да и тебя подлечим… — сглотнул волшебного напитка Мишка, разворачивая карту.
Внезапно героев обнял мягкий поцелуй ветра, давший глубокий вздох жизни…
— Как ты думаешь… — болезненно приподнялся Димка, — Что первое скажет мама, как увидит нас?..
— Ничего хорошего… — усмехнулся Мишка с заметной тоской в голосе, — Но, если честно, то я надеюсь, что мама прочла то письмо и нас на столе ждут пирожки с картошкой…
— Мои любимые… — улыбнулся Димка.
— За обе щёки уминал, а потом с собой в шалаш умудрялся затащить… — хлопнул того по плечу Мишка, — Особенно на ту ночёвку, в последний день учёбы, ты их удачно принёс…
Усталый товарищ лишь устало выдохнул и грустно улыбнулся…
— Я там вижу куст голубики… — отряхивал пыль со штанов Мишка, — Солёными же чипсами сыт не будешь…
Из леса вновь послышался дрозд, но уже в сопровождении лёгкого звяканья синички… Хоть вечер и был не за горами, бескрайнее поле всё равно дышало жаром, отдающее ароматом Иван-чая да лёгкой душистостью дикой яблоньки… Немного подремав после божественной порции голубики, бравые мужички, тяжело очнувшись из лап Морфея, стали потихоньку собираться в дорогу…
Повязав на голову бандану из остатков рубашки и соорудив более удобную ручку для Мишкиной самоделки, странствующие души вновь выдвинулись навстречу огненному закату…
Нежный бархат ночи молчаливо убаюкивал сонливые леса, наполненные пением цикад да редким уханьем усталой совы, сливаясь мягким градиентом на горизонте… На тёмно-синих небесах стали открывать свои тёплые окошки маленькие звёздочки, приветливо улыбаясь заблудшим странникам… Тишина русской ночи умиротворённо поедала воспоминания солнечного дня и, оставшуюся от неё, тень удушливой жары…
Шаг за шагом продвигался маленький кораблик таинственных надежд в глубины бесконечных душистых лугов, дремлющие в объятиях молчаливых лесов, да разрезал лёгкое ночное спокойствие…
— Какая, однако, яркая звезда… — тоскливо выдохнул Димка.
— Эта что ли?.. — задумчиво тыкнул в небо Мишка, — Это полярная…
— И ведь не скучно им там… — усмехнулся Димка, тоскливо хватаясь за спину.
— Ну нам то не скучно… — томно присаживался на дорогу Мишка, расплываясь в грустной улыбке.
— Ещё бы — от анархии к анархии бежать… — поддержал усталый голос Димки, — И попробуй с пулей в брюхе заскучать…
— Да ну тебя к чёрту… — усмехнулся Мишка, поправляя свою бежевую рубашку из затёртого флиса, — Через двадцать километров ты всё равно позабудешь Перепёлкино… Будь оно неладно…
— Думаешь?..
— Уверен…
Удивительно тихая ночь выдалась бравым мужичкам, обнимая их измождённые души и лаская ветром растрёпанные волосы… Взобравшись на очередной пригорок, усталым глазам привиделись два одиноких огонёчка на горизонте… Но стоило лишь немного приглядеться, как за тихими лесами да над звенящими лугами, стали всплывать дремлющие тени тёмного городка, погружающийся в пучину погибающих воспоминаний…
Сердце вновь затрепыхало в груди, а в душе просыпался сказочный лес, искрящий и пестрящий яркими и чистыми голосами надежд… Дорога горной речушкой извивалась бесконечными поворотами, словно ища умиротворения в этом хаосе странствий… А тот городок никак не мог отпустить робкое око Мишки…