- Ольга, ты великая княжна и красивая молодая девушка!
Плохое начало. Очень-очень плохое!
- Благодарю, дорогой братец, вы тоже ничего, - широко улыбнулась я. Лучи весеннего солнца заливали тронный зал, отгоняя хандру. Эпизод с пьяным сановником почти выветрился из памяти - ничего стоящего, проспался и осознал, наверное.
Данимир сбился и недовольно поглядел на меня. Император правил уже три года со смерти отца - и успешно правил. Пожалуй, люди искренне верили в доброго монарха, который прислушивается к просьбам "простых смертных".
- Ольга, выключи Маргариту - мне и оригинала с лихвой хватает!
- Ваше величество, а выключите грубую лесть и говорите то, что собирались, - парировала я, складывая руки на груди, - мне лести и от придворных хватает. Да и получается у них лучше!
- Хорошо, - нахмурил он брови совсем как почивший папенька, - без обёрток - ты отправляешься в Валессу. Кардинал просил твоей руки для сына.
Моей руки?! На миг показалось, что я ослышалась.
- Вы сговорились что ли?! Данимир, спешу напомнить, что к моей руке прилагается всё остальное! И это "остальное" категорически против Валессы и кардинала!
- Не кардинала, а его старшего сына, - на автомате поправил император, - для кардинала ты маловата. Его сыну двадцать семь, он молод, влиятелен и хорош собой. В таком возрасте уже возглавляет инквизиторский корпус столицы!
- Безумно за него рада! - не удержалась я: - Только он старше меня на девять лет, и я вообще не планирую замуж!
Братец не впечатлился от слова "совсем".
- Ольга, ты великая княжна. Династический брак - твоя обязанность перед народом Империи. У нас прохладные отношения с Валессой, несмотря на схожую веру. Мне нужен мост, который позволил бы наладить связь между нашими странами. Королевская власть в Валессе... откровенно говоря слабая, а вот кардинал, глава духовенства страны, правитель волевой и разумный. Он готов к диалогу.
- Безмерно счастлива, что мы нашли ключи к Валессе, дорогой брат, но зачем двум опытным политикам юная княжна? - и в довершении похлопала ресницами. Вышло на редкость глупо. Несмотря на все усилия фрейлин, кокетство я так и не освоила. Жалко, конечно, но с другой стороны - в огромных очках особо и не "построишь глазки".
- Это было условие кардинала, - припечатал Данимир, как будто крест на могиле поставил, - условие, которое мы вынуждены принять. Свадьба не обсуждается, Ольга. Через неделю ты уезжаешь в Валессу. Это моё последнее слово.
Не глядя на брата, я покинула кабинет.
Как я ненавидела эти императорские штучки! "Не обсуждается, это последнее слово!" А не пошли они к навьей матери?! Сначала отец с такими фразочками, теперь - Данимир. Только в отличие от папеньки, Дана было не переубедить. И самое противное - он знал, на что давить. Это действительно мой долг.
Злость всколыхнулась с новой силой. Значит, себе братец позволил жениться на фрейлине, а мне кардинальского сыночка припас?! От избытка эмоция я пнула ящик, попавшийся на пути, и со смущением наблюдала за побегом свежих яблок. Упс. Неудобно вышло. И какой недоделок-лакей оставил ящики прямо в центре коридора?! Я сейчас гневаться изволю!
Ну, или просто сбегу с места преступления.
- Олли! Олли, ты где?! - закричали из гостиной. Вздохнув, я отложила книгу и потёрла уставшие от чтения глаза. Голова пухла от обилия справок, терминов и кровавых убийств. Сейчас не то, что о Валессе - просто думать было страшно.
- Олли! - в мою спальню заглянула невысокая девушка, в лёгком и неразумном для начала весны кремовом платье. Никакого тюрна и кринолина - новая императрица ввела в моду естественные фасоны и крестьянские причёски, вроде объёмной косы. Матушка поначалу была в шоке и даже воевала против невестки, но дворянкам наряды Марго пришлись по душе. Тем более, что моральных устоев платья не нарушали, а избавиться от тяжёлых юбок и накладок мечтала каждая вторая.
Вторая мода, которую невольно ввела Маргарита - материнство. Императрица посвящала своей дочери уйму времени и почти не звала нянек. Нередко ради ребёнка Марго покидала балы и приёмы. Вслед за ней эту тенденцию подхватили и остальные матери во дворце - ухаживать за дитятком стало популярно, как и со страдальческим видом отлучаться "ради любимой крошки".
Старые матроны презрительно морщились, но император был доволен. А если император доволен, то лучше не вмешиваться.
Я морщилась вместе со всеми, когда в очередной раз видела Марго с дочкой. Мне хотелось забрать ребёнка и отдать его нянькам. Нет, никакой ненависти к племяннице я не испытывала, просто... это была зависть.