Вопрос был опять из разряда риторических. И хоть у Василия и имелись некоторые соображения, но затевать диспут на пустой желудок не хотелось. Потому он спросил о главном, о чём поинтересоваться там, в своём мире, отчего-то не удосужился:
- А куда мы вообще тут идём? Где Новый год встречать будем?
Барон хмыкнул, застегнул последнюю пуговицу и повёл копытом вокруг:
- А чем тебе тут не нравится, дружище Вася? Снега полно, ёлки вон, в лесу, шампанское ты не пьёшь, так что обойдёмся. До полночи, правда, далеко, но это ничего, будем хоровод вокруг камня водить, глядишь, согреемся.
Увидев обалденно-растроенную физиономию Кота-Папы, расхохотался. Ржал Барон от души. И, глядя на него, трудно было поверить, что тип этот вообще-то считался мелочным брюзгой, нытиком и неудачником. А ещё товарищем себе на уме, которому много чего пофиг и с которого слезешь там же, где и сел.
- Шучу, Василий, шучу. Есть тут у меня пара друзей, давно приглашали праздник вместе встретить. Так что двинули, как раз вовремя успеем. Только предупреждаю сразу: отнесись к ребятам с пониманием, любят они почудить. Ну, сам скоро увидишь...
И пошли неторопливо вперёд.
Дорога ровной накатанной гладью уходила чёрт те куда, терялась где-то у горизонта в белесой дымке. Шёл лёгкий снежок, за нос щипал лёгкий морозец, на сердце тоже было легко и свободно. Жизнь казалась сейчас ёлочной игрушкой, мишурой, настолько она была с душой на распашку, доверчива, своя в доску. И верилось, что все беды и невзгоды остались где-то там, возле камня на распутье. И хотелось думать, что это надолго.
Василий, так уж получилось, бывал в Нижнем пару раз и именно зимой. Потому снегу не удивлялся, к холоду относился как к данности, пейзажем любовался. А что ещё делать, если праздник на носу? У них в Верхнем Новый год тоже отмечался, но совсем без размаха, посидели за столом, чаю попили, последний листок календаря оторвали и спать отправились. Всё. А тут, судя по всему, по-другому, раз Барон помнит и хочет ещё. Так что предложение составить ему компанию прозвучало вполне естественно и разумно. Да ещё Иззи, прекрасная во многих отношениях женщина, испортила настроение. Так что временно променяем хорошую жену на спокойные пейзажи за тридевять земель. Глядишь, и настроение поднимется. И Иззи поймёт. Поймёт и простит. Возможно.
Что именно поймёт супруга, Вася не додумал, потому что позади вдруг послышался шум мотора, и парочка вынуждена была отойти к обочине. Их нагнала цистерна с прицепом, причём на боку алюминиевой бочки было выведено "МОЛОКО". Красными большими буквами. Вася тут же сглотнул - молоко он теперь там, у себя, видел крайне редко, а здесь, оказывается, оно свободно разъезжает по дорогам. На зависть страждущим. Машина поравнялась с ними, притормозила, остановилась. В кабине сидел молодой Лис в кепке, клетчатой фланелевой рубахе и тёплой безрукавке, рот до ушей.
- Куда вам, господа-товарищи? Если по пути, завсегда рад подбросить.
- Да нам бы к Скорняку, уважаемый. В Мильтон, - Барон тоже разулыбался. Глядя на них, оскалился и Васисуалий. Чего только не сделаешь за компанию.
- Дык это рядом, садись!
Отнекиваться не стали, Барон пропустил Василия, сам уселся с краю, хлопнул дверцей.
- С наступающим! - Лис выжал сцепление и газанул.
- И вас! - кивнул Барон. Василий отчего-то застеснялся, промолчал.
Водитель, что-то мурлыча под нос, смотрел на дорогу, попутчики тоже. Снег потихоньку усиливался, стало темнеть. Лис зажёг фары, косое мельтешение снежинок в лучах света завораживало, если смотреть долго, не отрываясь. Василий и смотрел, снегопадом избалован не был, потому и интересно, и очаровательно. "А хорошо здесь, - подумал кот, - жители добрые, отзывчивые. И какой дурак утверждал, что Нижний мир неспокойное местечко? Ничего подобного, тишь да благодать. Вон как снежинки падают, любуйся на здоровье".
- Вы, если перекусить хотите, возьмите на заднем сиденье, не стесняйтесь, - Лис посмотрел на Барона, безошибочно определив в нём главного. И улыбнулся. Вася разглядел мелкие зубки и короткие рыжие усики. - Там, кстати, и молоко есть. Давайте, давайте, а я музычку пока включу, всё веселей.
- Спасибо, с удовольствием, - Барон потянулся за пакетом. Ну, понятно, жены нет, привык уже к сухомятке. А тут ещё и на дармовщину, грех отказываться.
Из съестного у запасливого водителя много чего имелось, начиная от мягкого ноздреватого хлеба и заканчивая колбасой с помидорами. Откуда посреди зимы здесь берутся помидоры, Васе стало до лампочки, едва он увидел "полторашку" с молоком. Полную. Ух, ты! Живём. Зачавкали. Вернее, чавкал Барон, Василий булькал. Под обещанную музыку. Динамики издавали много шумного, попса под молоко с хлебом и колбасой весьма способствовала пищеварению, ноги сами отбивали ритм, челюсти справлялись, еда оказалась необыкновенно вкусной, дорога ровной и безмятежной. Идиллия.
- Спасибо, - промямлил Василий. Вдруг потянуло в сон. Он осоловело похлопал глазами, широко, от души, зевнул и ... повалился набок, на мягкий, обширный живот Барона. Последнее, что услышал - проникновенный голос из динамиков, обволакивающий и убаюкивающий:
<p>
Светит незнакомая звезда,</p>
<p>
Снова мы оторваны от дома...</p>
<p>
</p>