— Поттер! — неожиданно обратился профессор к Гарри, сидевшему на соседнем с Гермионой ряду в обществе Рона Уизли. — Ответьте мне, что получится, если я смешаю измельчённый корень асфоделя с настойкой полыни?
«Это же легко! Я читала об этом! — едва не выкрикнула вслух Гермиона, но вовремя прикусила язык и лишь вытянула руку, дабы показать свою готовность дать ответ. — Напиток живой смерти! Как можно было не запомнить такое название? Хотя, конечно, если он не открывал учебник… И о чем только думают эти мальчишки?»
Профессор Снейп словно не замечал её рвения. Он засыпал Гарри вопросами, на которые — это было видно невооруженным взглядом — он никак не мог дать ответа по одной простой причине: он и понятия не имел о том, что у него спрашивают. Весь класс уже давно понял, что профессор тем самым пытается отыграться на Гарри, известной персоне в волшебном мире, и только Гермиона всё тянула руку, в какой-то момент вскочив со стула в надежде быть замеченной.
— Я не знаю, — тихо произнёс Гарри. — Почему бы вам в таком случае не спросить Гермиону? Она, кажется, знает ответы на ваши вопросы.
Послышался смех. Гермиона покраснела, её рука дрогнула.
— Сядьте! — рявкнул профессор Снейп, на короткий миг повернувшись к Гермионе, и та, уязвлённая, заняла своё место, впервые ощущая, что готова провалиться сквозь землю здесь и сейчас. Слизеринцы противно захихикали, их преподаватель не обратил на столь вольное поведение своих подопечных никакого внимания.
После того как ученики записали всё, что продиктовал профессор, тот самолично разделил их на пары. Гермиона работала с Дином Томасом, который даже не смотрел в её сторону, обиженный за то, что благодаря ей он был наказан в первые дни обучения в школе. Рядом с ними работали Малфой и черноволосая девочка, ужасно похожая на мопса.
Когда профессор Снейп отвернулся от гриффиндорцев и направился к противоположному ряду, Малфой вдруг мерзко хихикнул и что-то метнул в котёл работавших неподалеку от него и Гермионы с Дином Симуса и Невилла. Тотчас же подземелье заволокло дымом, после которого выяснилось: котёл гриффиндорцев расплавился до состояния вязкой массы. Часть варившегося зелья попала на Невилла, ошпарив его, на коже тут же высыпали волдыри.
— Идиот! — рявкнул профессор Снейп, убирая зелье. — Судя по реакции, вы добавили иглы дикобраза прежде, чем убрать огонь, хотя в рецепте написано, что это следует делать «до».
— Именно, профессор, — пробормотал себе под нос Малфой, и Пэнси угодливо захихикала. У Гермионы едва челюсть не упала от такого вопиющего нахальства и подлости.
— Отведите его в больничное крыло, Финниган, — приказал Снейп, после чего, вызверившись по непонятной причине на Гарри, вычел у Гриффиндора несколько очков.
Гермиона была поражена этой вопиющей несправедливостью. Она тут же подняла руку, намереваясь возразить профессору зельеварения и защитить честь факультета, а также уличить Малфоя, но тот тут же, под предлогом обхода котла приблизившись к соседке, прошипел ей на ухо:
— Только посмей что-нибудь вякнуть, поганая грязнокровка, и тебе тут же не поздоровится.
Глаза Гермионы расширились до размеров золотого галлеона. «Как это он меня назвал?» Малфой, гадко ухмыльнувшись, вернулся к своему зелью. От шока Гермиона не успела убрать руку, и профессор Снейп, заметив её, скривился:
— Что, гриффиндорская зазнайка хочет высказаться по поводу произошедшего? Мы все вас внимательно слушаем, — язвительно проговорил он, и слизеринцы подобострастно засмеялись. Смутившись, девочка промолчала.
После уроков Гермиона быстро пообедала и поспешила скрыться в спальне за бархатным пологом кровати. Не нужно было быть гением и идти в библиотеку, чтобы понять истинное значение слова «грязнокровка». Грязная кровь. Дочь неволшебников, маглов. Отверженная.
Это слово больно ранило Гермиону. Вспомнился разговор в купе поезда, когда Перси Уизли осторожно объяснял ей различие между волшебниками чистокровными и теми, кто, как она, произошёл из семей, с волшебством никак не связанных.
«Я докажу, что я не хуже их всех! Что я — не второсортный мусор!»
Цель была поставлена, и Гермиона, набравшись храбрости, спустилась вниз, в Общую гостиную. Никоим образом нельзя подать вида, что ей плохо и страшно. Помнится, однажды в школе с ней была похожая ситуация, и тогда она повела себя неправильно, выставила себя слабой. Нет, теперь-то она такого промаха не допустит. Пусть однокурсники думают, что у неё все в порядке, всё как обычно.
В гостиной было непривычно шумно, и в гомоне ребят Гермиона услышала повторявшееся с завидной частотой словосочетание «уроки полётов». Заинтригованная, она подошла к доске объявлений факультета, где вывешивались важные заметки и списки пропавших вещей, а также последние новости, и действительно увидела листок с расписанием уроков полётов до конца ноября. Тренироваться гриффиндорцы должны были со Слизерином.
— Потрясающе, — глухо буркнул стоявший у доски рядом с Гермионой Гарри. — Всегда мечтал выставить себя идиотом перед Малфоем. Уж он-то наверняка знает, как нужно пользоваться метлой, а я даже взлететь не смогу.
После этих слов Гермиона тут же задумалась о том, что она и сама рискует оказаться в подобном положении. Уж если такой герой, как Гарри, боится не справиться со столь сложной задачей, то у неё, теоретически, тоже шансов на успех маловато, если учесть, что о полётах на мётлах она не имеет ни малейшего понятия. Это необходимо срочно исправить, так как первые испытания назначены уже на вторник.
Не вслушиваясь в болтовню однокурсников, Гермиона отправилась туда, где вполне могла найти ответы на все интересующие её вопросы о полётах, а именно в библиотеку. Там девочка просидела до позднего вечера под присмотром библиотекаря мадам Пинс, сурового вида женщины с хищными глазами ястреба. Наконец, сверившись с часами, мадам Пинс прокаркала, что библиотека закрывается, и Гермиона, прихватив неизученные ею книги, поспешила отправиться в башню факультета, чтобы успеть вернуться до отбоя.
В связи с поздним временем народу в гостиной не убавилось, хотя веселье и сошло на нет. Тем не менее, сидевшие в тесном кругу первокурсники обменивались своими мыслями и ожиданиями об уроках полетов, но Гермиона старалась не прислушиваться, чтобы не сбиться с мысли. После прочтения нескольких книг, где в самом начале указывалось: «По теории научиться летать никак нельзя, необходима практика», девочка начала нервничать.
Постепенно в гостиной становилось всё тише и тише, утомлённые ученики разбредались по спальням, и только Гермиона упорно продолжала сидеть у камина, понимая, как много ей ещё предстоит прочитать. Она уже начала бояться предстоящих полётов. Почему-то они напомнили ей езду на велосипеде, которую девочка, к стыду своему, так и не освоила, а лишь сломала руку во время одного из «уроков». После этого инцидента она просто-напросто боялась подходить к двухколесному «коню», за что подверглась граду насмешек со стороны одноклассников. Похоже, сейчас ей грозила подобная участь.
Неожиданно со стороны мужских спален послышались приглушённые голоса. Гермиона тут же подняла голову, недоумевая, кому это сейчас не спится. Две расплывчатые в сумраке у лестницы фигуры спустились вниз, и, когда они вошли в полоску света, отбрасываемого пламенем камина, Гермиона узнала Фреда и Джорджа Уизли, что-то прятавших за спинами.
— И кто это у нас тут не спит? — насмешливо поинтересовался один из мальчишек.
— Конечно же, наша умная мисс Грейнджер, — ответил за Гермиону второй.
— Куда это вы собрались? — недовольно спросила Гермиона, смерив братьев, так и оставшихся стоять на месте, строгим взглядом. — Отбой объявили уже час назад.
— И что с того? — недоумённо спросил один из близнецов. Гермионе удалось разглядеть на его груди свитер с огромной буквой «Ф». «Значит, это Фред», — с неопровержимой логикой заключила чуть ранее уже клевавшая носом мисс Грейнджер. Правда, сейчас сон как рукой сняло.
— Как это «что с того»? — Гермиона отложила книгу и встала с места, сверля близнецов гневным взглядом. — Неужели вы хотите навлечь неприятности на наш факультет?