— Доброе утро, — бодро заявила незнакомка. На вид ей можно было дать лет сорок, и то с большой натяжкой, так как ни морщин на её лице, ни каких-либо других возрастных признаков обнаружить было невозможно. — Позвольте представиться. Меня зовут Чарити Бэрбидж*, и я являюсь преподавателем магловедения в школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Очень приятно познакомиться с вами, миссис Грейнджер. Могу я увидеть вашу дочь? Нам предстоит совершить серьёзные дела — серьёзные для каждого юного волшебника, в особенности для того, кто впервые поступает в школу и посещает Косой переулок. Волшебное местечко, я вам скажу. А уж выбор волшебной палочки — это вообще самая ответственная часть! — Профессор Бэрбидж тараторила на одном дыхании и, похоже, совершенно от этого не страдала. Удивительным было то, что все её слова были отчётливыми и понятными, и тараторила она без запинки, ловко сменяя темы, как птичка, перескакивающая с ветки на ветку. — О, мисс Грейнджер, вот и вы. Меня зовут Чарити Бэрбидж, повторюсь, а вот остальное вы, я так понимаю, прекрасно слышали из-за двери. Я считаю, что любопытство, особенно детское, вовсе не порок, а, скорее, двигатель всех свершений. Пойдёмте, не будем терять время зря. И не беспокойтесь, миссис Грейнджер, я верну вашу дочь в целости и сохранности к пяти вечера. До скорой встречи!
— А она очень деятельная, — растерянно пробормотала миссис Грейнджер, глядя, как Чарити Бэрбидж уводит за руку её дочь прочь от дома.
В ответ муж лишь привычно зашуршал газетой.
Между тем странная парочка уже шагала по направлению к автобусной остановке. Гермиона с любопытством разглядывала сопровождающую её даму — девушкой и женщиной её, как и профессора МакГонагалл, язык бы назвать не повернулся, — стараясь определить, нравится ли она ей. Похоже, что нравится. В любом случае, её доброжелательность и искренность не могли не располагать к себе.
Быстрым шагом они добрались до остановки и замерли, поджидая нужный автобус. Чарити Бэрбидж покачивалась на месте с пятки на носок на каблучках коричневых туфель, словно нетерпеливая школьница. Солнечные лучики подсвечивали её рыжеватые кудри, выбивавшиеся из-под старомодной шляпки. Внезапно она развернулась к Гермионе и почти с разочарованием провозгласила:
— Ты не такая, какой я тебя представляла. Никаких вопросов, никакого любопытства, абсолютно ничего. Детка, неужели тебе совсем не интересен мир, частью которого тебе скоро предстоит стать?
Ещё никто и никогда не поощрял Гермиону задавать вопросы, хотя это и было её любимым занятием. В школе учителя по большей части игнорировали её вопросы, понимая, что, если ответить на один, за ним последуют ещё пять, а родители были так заняты работой, что редко находили время просто поговорить с ней, не то, чтобы выполнять роль словарей и справочников. Поэтому Гермиона с детства привыкла искать все ответы в книгах, искренне веря, что так можно решить любой вопрос.
И вот сейчас представительница волшебного мира поощряет её задавать все интересующие её вопросы и даже недовольна отсутствием должного рвения! Гермиона едва не взвизгнула от радости и восторженно сверкнула глазами.
— О, у меня множество вопросов, профессор Бэрбидж!
— Пока мы не в школе, можешь обращаться ко мне по имени, дорогая, — отозвалась Чарити Бэрбидж. — В конце концов, сейчас я отправляюсь с тобой не в качестве преподавателя магловедения, а просто как старший друг. Вполне разумно, чтобы мы отбросили ненужную официальность.
От этих слов Гермиона пришла в неописуемый восторг.
— Магловедение? А что это такое? — с азартом спросила она.
— Это наука о маглах — так мы называем неволшебников, кем являются, к примеру, твои родители. Я в совершенстве освоила этот предмет, — с некой гордостью заявила Чарити, поправив шляпку. — Очень полезная наука для тех, кто хочет ближе познакомиться с бытом маглов. Среди волшебников есть такие, кто всерьёз интересуется этими вещами. Знаю я одного, — Чарити издала совершенно несолидный смешок. — Чудак абсолютно свихнулся на штепселях, собрал дома целую коллекцию…
— И что изучают на магловедении? Я имею в виду, что именно? — поправилась Гермиона. — То есть, неужели вы рассказываете о нашей технике, о машинах, о… обо всём, что угодно?
— Именно, — кивнула Чарити. — Я преподаю уже десять лет, и пока что никто из тех, кто выбрал мой курс, не жалуется. Им и в самом деле очень интересно узнать больше о другом мире, с которым волшебники живут бок о бок и с которым порой им приходится тесно соприкасаться. Врага нужно знать в лицо, — усмехнулась Чарити. — Я вовсе не имею в виду то, что маглы нам враги. Это вовсе не так. Просто мне показалось, что эта пословица сюда очень подходит. Я ни в коем случае не хотела тебя обидеть. Знаешь, — лукаво улыбнулась волшебница, — порой мне кажется, что я готова отдать всё на свете, чтобы хоть на день лишиться всех волшебных сил и попробовать пожить абсолютно магловской жизнью.
В этот момент к остановке подъехал автобус, и Гермиона вместе со своей сопровождающей забралась в него. Как только они устроились на сиденье, девочка продолжила свой «допрос».
— А какие ещё предметы изучают в Хогвартсе? Их много? Учителя строгие? А волшебной палочкой пользоваться научат?
— Вот это мне уже больше нравится! — с восторгом заявила Чарити, откинувшись на спинку сиденья. — С твоего позволения, я сниму шляпку. Пришлось одеться как старуха, чтобы произвести на твоих родителей хорошее впечатление. Вряд ли бы они обрадовались, узрев на пороге даму в длинной мантии, — она хихикнула. — Тут даже преподавателем магловедения быть не нужно, чтобы догадаться.
Шляпка была небрежно снята, и коротко стриженная масса светло-рыжих волос вспыхнула в лучиках солнца, пробивавшихся сквозь оконное стекло. Гермиона подумала, что мисс Бэрбидж и должна была быть рыжей, так как этот безумный яркий цвет полностью соответствовал её характеру. Между тем растрепавшая волосы, придав им беспорядочность, Чарити продолжила рассказывать о волшебном мире. Говорила она вполголоса, доверительно наклонившись к Гермионе, чтобы другие пассажиры не слышали ничего из того, о чём им знать не следует.
— Помимо магловедения, которое начинается на третьем курсе, за семь курсов обучения ты будешь посещать такие уроки, как трансфигурация, заклинания, травология, астрономия, защита от Темных искусств, зельеварение, руны, прорицания, нумерология, история магии… — Увидев восторг в глазах Гермионы, вспыхнувших при упоминании последнего предмета, Чарити снова не сдержала смешок. — Не обольщайся, детка, этот предмет вряд ли придётся тебе по душе. Профессор Бинс — редкостная призрачная зануда. На его уроках спят даже отличники. Впрочем, если научишься слушать его монотонное жужжание, может, и сможешь разбираться во всех этих гоблинских восстаниях… — Дама передёрнула плечами. — Я, лично, никогда не умела отличать Эльфрика Странного от Ульфрика Кровавого… И тебе не советую, — прибавила она, тряхнув кудрями. — В школе есть куда более важные предметы. Например, полёты на метлах. О, это моя страсть, — мечтательно закатила глаза Чарити. — Только представь себе: метла взмывает в воздух, в лицо бьёт ветер, ты слегка покачиваешься, воспаряя всё выше, выше, выше…
— От этих рассказов меня укачивает, — прервала романтические мечтания Чарити Гермиона. — Не думаю, что полёты придутся мне по вкусу. Да и руки-ноги переломать я не хочу.
— О, Мерлин, что за серьёзная особа мне попалась! — Чарити возвела глаза к автобусному потолку. — Уверена, ты изменишь своё мнение о полётах. Между прочим, я была загонщицей команды Пуффендуя по квиддичу, — с гордостью заметила дама. Гермиона прыснула, мысленно отметив, что уровень несерьёзности для столь великовозрастной дамы определённо зашкаливает. — Только на мне и держалась наша жалкая сборная. После того, как ушел наш ловец, играть стало просто невозможно. Но однажды мы всё-таки завоевали Кубок, так что не стоит думать, что все пуффендуйцы — олухи, каких поискать. Ох, уж это давнее предубеждение…