— Не нужны. Мне. Ваши. Поздравления, — как можно более спокойно бросила Гермиона, смаргивая слёзы — скорее всего, они подступили из-за обжигающего ветра, от которого слезились глаза. — И жалость мне ваша тоже не нужна!
Девочка развернулась и бросилась к замку. Вслед ей донеслись уязвлённые крики:
— Ну и катись, заучка!
— Неудивительно, что у тебя даже друзей нет!
Обжигающе-горячие слезы, к чести Гермионы, так и не покатились по щекам. Отдышавшись в укромном уголке, девочка успокоилась, взяла себя в руки и вернулась обратно в Общую гостиную. Там никто и не заметил её отсутствия, что было ей только на руку. Не привлекая к себе внимания, Гермиона прошла через комнату, собрала небрежно брошенные на столе, где ею было написано письмо родителям, бумаги, свитки и книги, и поднялась в спальню. Только там, аккуратно складывая всё в отдельные стопки, девочка снова взглянула на листок своего черновика, аккуратно разглаженный, хотя она собственноручно скомкала его. Взгляд уцепился за приписанные кем-то строчки:
«И всё-таки с днём рождения, Гермиона! Пусть очень часто иногда ты бываешь невыносимой занудой, верится, что на самом деле ты совсем не такая. В глубине души. Где-то о-о-очень глубоко».
Гермиона нервно всхлипнула. Кажется, она знает, вернее, догадывается, кто это написал. Губ коснулась легкая улыбка. Может, всё не так уж плохо?
От мыслей девочку отвлёк стук в окно. Как оказалось, то прилетела школьная сова с огромным свёртком. Недоумевая, кто это мог прислать такую посылку на ночь глядя, Гермиона распахнула окно, впуская птицу, а вместе с нею и прохладный воздух. Сова, бросив посылку на кровать Гермионы, тут же вылетела обратно в раскрытую оконную створку, и Гермиона поспешила закрыть окно, после чего быстро схватила пришпиленную к свертку записку.
«Мисс Грейнджер!
Даже не говори мне о том, что всё в порядке, меня не проведёшь. Быстро утри свои красные глаза и покажи мне настоящую Гермиону Грейнджер, с которой я имела честь познакомиться этим летом. Какие бы трудности тебе ни встречались, помни: с ними легко справиться. А теперь улыбнись — да-да, веришь или нет, но я слежу за этим, так что не вздумай проигнорировать моё требование — и вслух пообещай мне, что не сдашься.
Иначе, уверяю, я не приму тебя в свои ученицы.
Или же, если это не получится, превращу твои будущие уроки магловедения в ад.
Думаю, подпись здесь будет излишня, не так ли? Ты ведь у нас девочка умная».
Гермиона невольно хихикнула и принялась разворачивать свёрток, в котором нашлась ещё одна записка, уместившаяся на бумажном клочке:
«Наешься до отвала, детка, и забудь, что твои родители — дантисты».
В пакете обнаружилась целая груда волшебных сластей. Гермиона ни в жизни ещё не получала подарка бесполезнее, и это заставило её расхохотаться. Она всё ещё смеялась, когда в комнату неожиданно нагрянули Лаванда и Парвати. Увидев небрежно выпотрошенные на покрывало постели сладости, обе девочки приоткрыли рты от изумления.
— Откуда всё это? — озадаченно спросила Парвати.
— И по какому поводу банкет? — не удержалась от остроты Лаванда.
— У меня сегодня день рождения, — смущённо пробормотала Гермиона.
Девочки переглянулись, нерешительно покачнулись и разом проговорили:
— Что ж, это здорово…
— Поздравляю…
Осознав, насколько фальшивыми выглядят эти слова, Парвати и Лаванда неожиданно дёрнулись, снова замерли на месте, а потом по очереди неловко подошли к Гермионе и неуклюже обняли её. Девочка слегка улыбнулась, поражённая подобным дружеским участием к своей персоне.
— Угощайтесь, — миролюбиво пригласила она, и троица тут же принялась уничтожать сладости, оказавшиеся на редкость забавными и вкусными.
Как выяснилось, совместное поедание сладкого за лёгкими разговорами очень сильно способствует сближению. Это Гермиона поняла в тот же вечер и на следующее утро, когда Лаванда и Парвати вполне дружелюбно улыбнулись ей, пожелав доброго утра.
Но, как бы там ни было, это нельзя назвать настоящей дружбой. Так, приятельские отношения, не более. Гермионе же был нужен настоящий друг, которому она без опаски могла доверять и выговорить всё, что её терзало. К сожалению, за все её уже двенадцать лет жизни такой человек ей ещё не встретился. И, похоже, что не встретится никогда.
Разве что Чарити…
Два месяца промчались незаметно за грудами домашних заданий и пролистанными страницами учебников. То тёплый, то холодный сентябрь сменился дождливым октябрём, принёсшим с собой и решительные перемены в жизни мисс Грейнджер. Правда, принёс он их чуть позже, чем можно бы было ожидать. А пока что Гермиона, поправляя спадающую с плеча лямку сумки, спешила на урок заклинаний, ловко лавируя между сновавших по коридору учеников Хогвартса.
Это был конец октября, знаменовавший одно из самых волнительных и мистических событий, какое себе только можно представить, а именно Хэллоуин, которому в мире волшебников отводилась особенная роль. Здесь к этому празднику относились куда серьёзнее, нежели в мире маглов. То, что у простецов считалось выдумками, в мире магии было чистейшей правдой.
Весь замок наполнился ароматами запечённой тыквы и стенаниями призраков, усердно вносящих посильный вклад в создание жутковатой атмосферы. Под потолками порхали живые летучие мыши, чьё попискивание подчас перекрывало гомон учеников, рядом с рыцарскими латами стояли скелеты, время от времени затевающие с благородными представителями семейства древних, но начищенных до блеска доспехов совершенно несолидные гонки по школьным коридорам. Пару раз ученики наталкивались на кости неудачно приземлившихся скелетов или же находили потерянные щит или копье.
— Весёлого Хэллоуина, профессор Флитвик! — войдя в класс, любезно поприветствовала преподавателя Гермиона.
Профессор Флитвик в этот момент как раз занимался тем, что рассаживал хор поющих тыковок по полкам кабинета. Дружелюбно махнув рукой ученице, он продолжил свою работу. Вскоре кабинет заполнился учениками, начался урок. Все были немало обрадованы, узнав, что сегодня их ждёт нечто особенное, а именно изучение заклинания Левитации.
Ученики тут же были поделены на пары. С Гермионой в этот раз работать выпало Рону, и тот от своей напарницы был явно не в восторге, впрочем, как и она от него. Благодушно улыбаясь, профессор Флитвик выдал каждой паре по перу и принялся с готовностью следить за успехами своих учеников.
— Взлетай, чёртово ты перо! — рычал Рон сквозь стиснутые зубы, тыкая в несчастное перо кончиком волшебной палочки. — О, полетело!
— Ты просто слегка поддел его, — язвительно заметила Гермиона, отбирая перо у напарника. — Теперь моя очередь пробовать.
— Ну, валяй, зануда, — буркнул Рон.
Гермиона невозмутимо взмахнула палочкой и продекламировала заклинание. Перо, чего и следовало ожидать, оторвалось от столешницы парты и плавно взлетело, закружившись над головами учеников. Профессор Флитвик захлопал в ладоши.
— Блестяще, мисс Грейнджер! Просто превосходно!
— «Бле-е-естяще», — издевательски протянул Рон, насупившись. — Дай, я тоже попробую еще разок. Вингардиум Левиоса!
— Ты неправильно произносишь заклинание. — Гермиона не могла не поучать, особенно если дело касалось того, что ей хорошо известно и что у неё отлично получается. — Надо произносить заклинание так: Вин-гар-диум Леви-о-са. И не тыкай палочкой в несчастное перо. Достаточно просто рассечь воздух и взмахнуть.
Но у Рона так ничего и не получилось, что дало ему право до конца урока сидеть с надутым видом. Гермиона же буквально светилась от счастья: ещё бы, ведь ей удалось столь сложное заклинание, которому она так хотела научиться. Девочка уже предвкушала, как поделится с Чарити этой своей маленькой радостью, особенно если учесть, что в последнее время поводов для радости у Гермионы было не так уж много. Несмотря на общение с Лавандой и Парвати, больше с Гермионой никто из однокурсников разговаривать не хотел, и это ужасно её угнетало. Малфой на совместных уроках, которые бывали теперь часто, то и дело злобно поливал её грязью, в общем-то, ни за что, просто за сам факт её существования, за факт грязной крови…