— Ну… — альфа замялся, кончик хвоста заметался. — Не знаю точно. Кажется, года четыре…
— В каком смысле «кажется»? — прищурился альбинос, подозревая нехорошее.
— Э… я как-то сам воспитывался. Ну, знаешь, так иногда делают — проплачивают ареал на несколько лет, а змееныши уж там сами. Меня в четыре года выперли — думаю, это и была зрелость.
— О! Я считаю подобное отношение к детям варварским. Это же… пережиток прошлого, так поступать нельзя!
— Я не говорю, что это правильно, — вздохнул Иори, — так было, но для своих змеенышей я такого не хочу. Естественный отбор — жестокая штука…
Омега подполз ближе и обвернулся вокруг сникшей фигуры, стремясь утешить загрустившего альфу. Теперь понятно, почему бирюзовый змеелюд такой тщедушный — наверняка плохо питался с самого детства, вот и не вырос. Внезапно Олби пришло в голову, что некоторые змеелюды продолжают потихоньку расти до самой смерти. Коли Иори относится именно к таким, он еще сможет вырасти, особенно если Олби всерьез займется его питанием. Конечно, омега любил тоненьких и хрупких альфочек, но не слабых и не тощих. Не недокормышей. Рассеянно оглядев свои баночки с питанием, Олби решил, что заставит-таки Ри в довесок к обычному рациону потреблять еще и легко усвояемый белок.
***
На заключение договора обычно зовут родню. Особенно, если договор долгосрочный — на пять лет. Но Олби от праздника отказался наотрез.
— Это потому, что ты меня стыдишься? — прямо спросил Иори, мрачнея.
— Нет. Это потому, что каждый раз, когда я вижу своих драгоценных родственников, у меня портится настроение! — рявкнул Олби, моментально разъяряясь, у него почему-то все время было дурное настроение.
Впрочем, Иори проявлений буйного нрава не пугался, он знал, что стоит ему подползти поближе и, обвившись, начать гладить брюшные чешуйки, как омега почти моментально успокаивается. Правда, после этого обычно приходилось спасаться от домогательств.
— Чшшш… Мы к ним вообще не пойдем?
Олби закрыл глаза, покачиваясь из стороны в сторону, пальцы альфы нежно обводили шестигранные чешуйки, пуская дрожь возбуждения вдоль позвоночника, влекущий аромат самца окутывал омегу, заставляя забыть все плохое, вообще забыть о мире вокруг. Каждодневные дела, серое пасмурное небо, тупой стажер, что не может запомнить, какой кофе предпочитает Олби — все это становится совершенно неважным, далеким, блеклым, словно сон. Единственно значимое — это бирюзовый альфа, прикосновение его тела, дыхание, щекочущее спину. Наверное, надо объяснить ему про родню… Все-таки они собираются прожить вместе пять лет, это немало! Ну, Иори думает, что пять… сам Олби начинает задумываться о гораздо… гораздо более длинном сроке.
— Пойдем, конечно. Надо, — пробормотал омега не открывал глаз и продолжая медленно покачиваться.
— Не слышу энтузиазма. Неужели у вас такие плохие отношения?
— Не плохие. Просто… ты ведь заметил, что я альфалюб?
— Ты меня только что выебал, конечно, я заметил! — в голосе прижимающегося сзади Ри послышалась улыбка, Олби в который уже раз порадовался, что альфа совершенно спокойно воспринимает его поползновения.
— Все мои в курсе. И, ну… кто сочувствует, будто это болезнь, кто-то — жить учит, родители постоянно спрашивают, не завел ли я себе бету. Осложняется все тем, что у меня никогда не было постоянного партнера, ведь я предпочитаю именно альф, беты не привлекают…
— А омеги? — заинтересованно спросил Иори.
— Ты чего? Мне нравятся тоненькие, гибкие, а омеги все, как один — дылды. Короче, возвращаясь к семье: ты представляешь, какой ажиотаж вызовет наше появление? Я, да с альфой, да еще и беременный! — Олби открыл глаза и поморщился, представив себе гвалт, который поднимут его сестрицы.
— Ты так говоришь, будто думаешь, что… ну, вроде как отступился от собственных принципов. Тебе было неприятно?
— Пфф! Ты немного преувеличиваешь собственные физические возможности: если бы мне было НЕ приятно, ничего бы не было. Да и змееныши — это… наверное, даже хорошо. Особенно, если сидеть с ними буду не я. Но родне всего этого не объяснишь, тут ты прав, — кисло подытожил Олби, внезапно поняв, что в чем-то Ри прав, — наверняка каждый посчитает своим долгом поздравить меня с тем, что я стал «правильным» омегой.
— Нда… — протянул Иори сочувственно.
Олби извернулся так, чтобы видеть лицо собеседника и быстро лизнул гладкую щеку. Не удержался, слишком уж близко они располагались, так и тянуло переплестись телами и…
— Эй-эй! — забеспокоился Иори. — Сегодня все уже было! Я же сотрусь изнутри!
— Да я просто… потрусь об тебя немножко… и все… — пробормотал Олби. — Кстати, я договорился на завтра. В два. Предварительный вариант на столе. Прочитай, если что-то не понравится, до семи можно внести изменения.
Как Олби и предполагал, альфа оказался замечательно равнодушен к юридическим тонкостям, а потому ему без труда удалось пропихнуть пункт об автоматическом продлении по истечении срока. Конечно, Олби дураком не был. Может же случиться так, что через пять лет Иори перестанет ему нравиться? Маловероятно, но возможно. Поэтому, согласно подпунктам один и два, омега мог настаивать на окончательном завершении партнерства без объяснения причины. Ио же мог завершить отношения лишь в случае доказанного факта измены, или причинения вреда здоровью. Тоже доказанного. То есть — через суд и не иначе.
Иори, вот лопух, прочел документ за полчаса. Точнее будет сказать — бегло просмотрел, и со всем согласился. Олби в полной мере ощутил себя коварным и злокозненным. А что? Соблазнил, склонил к альфаложеству, да еще и на партнерство раскрутил! Бирюзовый альфа вызывал в омеге неконтролируемое желание схватить и никогда не отпускать. А если будет вырываться — связать! И все равно не пускать! Но Иори, в общем-то, и не вырывался. Олби пока так и не понял, почему змеелюд классической, так сказать, ориентации столь спокойно относится к члену в своей заднице.
***
Работу Иори все-таки потерял. История с пропавшей тележкой и не дошедшей до получателей партией газет хоть и с опозданием, но достигла ушей работодателей.
Олби сказал, что это не страшно, и он вполне способен прокормить обоих, но альфа все равно начал искать себе новое место. Сумка с вещами перекочевала в нору Олби, так как кожаный диван оказался теперь для альфы потерян. Омега был этому только рад.
Подписание договора прошло очень просто: пришли, поставили в нужных местах подписи, занесли документ в реестр, получили корочки. Родителям Олби отослал смс, воспользовавшись аппаратом Ри, который сразу же после этого выключил.
— Это еще зачем?
— Чтобы не доставали. Свой телефон я уже за это время сто раз поменял, родаки его не знают… кроме того, он у меня рабочий, и выключить его нельзя…
Иори покачал головой: он искренне считал, что семья — это здорово, и не совсем понимал агрессию Олби, но и лезть не в свое дело не собирался.
Альфа хотел устроиться продавцом или официантом, Олби категорично заявил, что пора прекращать маяться дурью и, раз уж у них планируется прибавление, следует окончить соответствующие курсы.