Мужчины израненные, кровоточащие, с многочисленными переломами встали друг напротив друга, с ненавистью смотря в чужие глаза.
Агриэль внезапно дергано затрясся, раздаваясь в ширь. Через миг человеческие черты размылись и перед нами предстало тридцати метровое в высоту костлявое чудовище, наполненное снежной силой, которую видно сквозь кости, с белоснежной гривой и многочисленными шипами.
Дарион гибко тряхнул всем корпусом фигуры, сосредоточиваясь, словно для прыжка и внезапно взорвался чернотой. Через миг взгляду предстала птица. Огромная птица. С острым клювом, зорким глазом, стальными цепкими когтями. В двадцать метров в высоту. Так похожею на феникса, но сияющую черным сиянием странного пламени.
Замок, стоящий над источником, почти разрушен: половина, хорошо открывающая вид на двух архидемонов в истинном лике, вынесена, крыша и острые концы срублены.
Костлявое чудовище гортанно издало толи рык толи вопль и в ответ получило поистине птичий окрик, прорезавший воздух: видимо, боевой клич.
Птица нахохлилась, распушив перья и тряхнув по-птичьи головой, сняла с себя черноту, словно обмоложаясь, становясь светло-огненного, сияющего божественным огнем цвета, излучая ярый уничтожающий угрозу жар.
Как же я сразу не догадалась, что мой возлюбленный дитя дикого народа фениксов, скрытого в чаще леса планеты Шерум.
- Не хотелось бы огорчать раньше времени, но я моя обязанность сообщить – вы не выживите после родов. – Мир померк от понимания этих слов, на секунду заслоняя собой боль от очередной схватки.
Но секунда прошла и боль взорвалась с новой силой, вырывая из оцепенения.
- Хорошо-хорошо, я поняла, - усилено закивала я, показывая врачу, что в порядке и способна трезво оценить ситуацию.
В любом случае я знала, что умру, родив детей. Не взирая ни на что, я должна остановить Лорда Хаоса, а сделать это я смогу убрав себя, поскольку от силы хаоса избавится не получиться. Не будет меня и его план осуществиться не сможет. Но возникали проблемы – дети вполне возможно унаследуют мою силу. Но и их защитой я озаботилась.
Я переждав очередную схватку, из положения лежа, достала заранее приготовленные амулеты из подпространственного кармана и положила на грудь.
Не знаю, сколько продолжались схватки, нарастая темп и сокращая время промежутка, но в какой-то момент дошло до максимально больной отметки, и я почувствовала, как с рождением первого близнеца утекает моя жизнь, делясь надвое и всасываясь в два амулета, в которые я вложила по паре фотографий. Две своих любимых: там, где мои мама с папой, братом и всей их большой семьей и ту, что я храню почти девять лет – военную фотку Дариона. И две простые фотографии, где я стою в обнимку с счастливо улыбающейся Нэти, сделанные, когда последней исполнялось пятьдесят лет. Хоть что-то будет как память обо мне, раз уж судьба решила всеми силами выжить меня на другой свет.
На грани уплывающего сознания я успела распознать пронзительный крик перерастающий в низкий рык феникса, преобразившегося в черного дракона и мощной пастью перекусывая костлявый хребет снежного монстра.
Глава 7
Я не сразу поняла, что открыла глаза и уже давно тупо таращусь в потолок. Мысли текли с трудом, неохотно, словно я заново училась мыслить.
Послышался шорох, матрас просел под чужим весом и надо мной нависло серое, осунувшееся лицо, будто постаревшего на несколько сотен лет мужчины.
- Пришла в себя? – медленно спросил Дарион, словно ему непривычно разговаривать со мной.
- Не уверена, - сомневаясь, протянула я и тут же мысли смерчем закружились в голове: - Я жива? Как? Где дети? Все хорошо? Обряд получился? Амулеты работают? А Лорд? Приходил? А что с Агриэлем?...
- Тссс, я все расскажу, времени у нас теперь предостаточно, а тебе пока ещё нужен отдых, лежи, вставать нельзя.
Я послушно откинулась на подушки, подаваясь мягкому давлению горячей ладони.
- Ты горячий, - почему-то шепотом сказала я.
- Я же феникс, - приятно усмехнулся демон.
- Я догадывалась, - тихо хмыкнула, прекрасно понимая и разделяя причину молчания.
Дарион, рождённый от демона и женщины-Феникс, выращенный лишь в кругу демонов, непохожий на других и потому чужой, был по своей натуре замкнутым и молчаливым. Не признавшие его демоны совершенно не способствовали быть открытым и общительным. Я понимала своего демона и полностью разделяла привычки не сообщать подробности личной жизни, мотивы действий и черты характера. Мне Дар был близок и понятен, для меня он был родственной душой, такой похожей и родной.