— Папа, папа, не умирай!
Реувен приподнял его над землей, так что их лица оказались вровень, и шутливым басом проговорил:
— Твой папа — герой, твой папа — сильный. Твой папа никогда не умрет.
Но Офер посмотрел на него очень серьезно и сказал:
— Нет, ты умрешь. В конце концов все всегда умирают.
— Ну и что, — снова пробасил Реувен, — а вот я доживу до ста пяти лет. Как мой прадед резник реб Рубен.
Уже по дороге домой, в «сусите», Офер вдруг сказал:
— Знаешь, пап, по-моему, не родиться вообще — это еще хуже, чем умереть.
— Это почему же? — спросил Реувен, улыбнувшись.
— Потому что умирают все, а рождаются не все, — ответил Офер. — Значит, нам повезло, что мы родились, и мы должны этому радоваться.
— Конечно, должны, сынок, — сказал Реувен. — Жить — это счастье.
— Но все равно, — продолжал Офер, — все люди — герои, и дети — тоже. Потому что они продолжают работать, ходить в школу, играть и жить так, словно они никогда не умрут, хотя на самом деле знают, что умрут. И когда они ложатся спать, они ужасно боятся, но никому про это не говорят. Даже самые важные дяди, даже сам премьер-министр. А старики вроде тебя, они еще большие герои. Потому что знают, что им осталось меньше времени, чем другим.