Броня должна занять позицию, исключающую подход противника. Для ее охраны выделяется взвод второй роты. Вы же, товарищ капитан, со своей ротой выдвигайтесь в этот квадрат. Именно через него проходит несколько троп, по которым возможно продвижение вьючного каравана. В каждом караване по двадцать — двадцать пять душманов. По имеющейся агентурной информации, караваны сопровождают два американских советника, захват которых весьма желателен. Места для наших засад удобные, заранее определите места для посадки «вертушек», координаты сообщите нам. Мы же при получении дополнительных сведений вас проинформируем. С вами выходят два представителя проверяющей группы. — Бунцев прочитал на бумажке фамилии: — Удальцов Сергей Анатольевич и Иванов Анатолий Степанович. Задача ясна? — спросил у Бровикова Бунцев.
— Так точно. Разрешите вопрос? — спросил Бунцев.
— Слушаю.
— Товарищ подполковник, а не лучше ли бронетехнику после высадки нашей роты возвратить в Кабул?
— Не надо. Для наблюдателей противника на плато, если они, конечно, не засекут вас во время подъема по водостокам, а их подразделения будут находиться в зеленке. Они наверняка попытаются выяснить, что там делают шурави, поэтому, — он посмотрел на командира второй роты, — надо умно расставить наряды на подступах к броне.
Затем Бунцев снова обратился к Бровикову:
— Планируем после операции личный состав роты эвакуировать «вертушками».
— А пленных и трофеи? — подал голос кто-то из офицеров.
— Их тоже не оставим. Ишаков оставьте на месте, сообщите местным жителям, и они быстро примут решение, что с ними делать. Ближайшие три горных кишлака находятся в пятнадцати километрах от места событий. Вопросов нет?
Все молчали, и комбат сказал:
— Через два часа соберем командиров, а сейчас — разойтись.
Бровиков вышел из штаба и, отойдя не более десяти шагов, услышал голос комбата:
— Бровиков, задержись.
Приблизившись, комбат сказал:
— Провожу тебя, заодно и поговорим.
Они молча прошли вдоль барака, а затем Бунцев глухо произнес:
— Понимаешь, Андрей, эту операцию мы готовили для всего батальона. Но проверяющим надо было усложнить операцию, и приказали поручить это одной роте. Совершенно случайно выбор пал на тебя. Скажу откровенно, на душе у меня тревожно. Не хотелось бы, чтобы вы столкнулись с неожиданностью. Эти места наиболее слабо исследованы. Восточнее от места действий, километрах в тридцати, находится крупнейший в мире рудник по добыче меди. Раньше там хозяйничали немцы. Сейчас рудник не работает, но с учетом того, что от него идет единственная дорога к пакистанской границе и больше подходов не имеется, не исключено, что там могут обосноваться «духи» и даже пакистанцы. Там, где будешь ты, и находится этот комбинат — это территория провинции Бараки-Барак. Положение там сложное. Протекают три реки, множество рукавов, сплошная зеленка — излюбленные пути из Пакистана вглубь Афганистана и даже вплоть до границы с Советским Союзом. В центре провинции Бараки-Барак — небольшой город. Неделю назад душманы при поддержке пакистанского спецназа захватили город. За грядой, с северной стороны находится наш десантно-штурмовой батальон. Каждую ночь приходится отражать атаки «духов», которые стремятся расширить сферу влияния. Сейчас МВД готовится силами Царандоя выбить их оттуда. И еще, имей в виду, можешь встретить там не только караваны, но и другие банды. В случае чего, требуй БШУ. «Духи» больше всего боятся бомбово-штурмовых или ракетно-артиллерийских ударов. Командир дивизии приказал разместить «стволы» по дороге на Бараки-Барак, которая дальше идет на Кандагар. Грачик — опытный командир, он настоял перед проверяющими на этой подстраховке.
Бровиков почувствовал в голосе комбата как бы извинения за то, что операцию будет проводить не батальон, а всего одна рота. И Бунцев тут же произнес:
— Черт возьми! Проверяющим нужна изюминка покруче… послаще или посоленей. Боекомплектов возьми побольше и не забудь о воде, до рек не дойти, район безводный, а жажда — похуже голода. Ну, хорошо, иди готовь бойцов. Выход в четыре утра. Колонну выводи по дороге к востоку, на Джелалабад, за городом по рокадной дороге — к маршруту.
Вскоре Бровиков был у своего барака, в котором и размещалась рота. Убедившись, что его заместитель капитан Петров и командиры взводов тщательно готовят роту к походу, он прошел в свою каморку, расположенную при крайнем выходе.
Койка, тумбочка, два стула, небольшой алюминиевый столик с китайским керосиновым фонарем и вешалка в углу — вот и все убранство. Бровиков взял несколько листов бумаги и устроился за столиком. Некоторое время тупо смотрел на бумагу, а затем стал писать: «Здравствуйте, мои дорогие мама и Танечка! Прошло уже почти две недели, как погиб Николай, а когда я иду по расположению части, то все мерещится он… улыбающийся. Я даже боюсь задать вопрос, как Вера Федоровна! Конечно, передавайте ей мой поклон и просьбу держаться. Когда я прочитал ваш рассказ, как Колю доставили домой, то, ей-богу, хотелось взять автомат и разобраться с негодяями, которые позволили это издевательство. У нас пропал без вести друг Николая Антон Леонов. Это случилось во время боя. Искали его целым полком, но увы! Высота там — около четырех километров, очень много ущелий, глубоких расщелин, трещин. Леонов — опытный боец, такие не сдаются, правда, если не тяжело ранен или без сознания. Кажется, мы облазили всю территорию… Они с Колей хорошо дружили, и я привык к ним обоим. Несмотря на разницу в звании, я считал их своими друзьями. Вы, пожалуйста, поддерживайте Веру Федоровну. Конечно, она мужественная женщина. Но чем измерить ее горе? Как облегчить ее боль? Ну а как вы? Как моя любимая доченька? Я очень прошу, пишите мне почаще и подлиннее. Для прочтения ваших писем времени у меня хватает. Вот и не знаю, что еще вам написать. Служба есть служба. Завтра утром идем в горы. Задание простое — наблюдать, а камни описывать неинтересно. Правда, сами горы в этих местах красивые. Когда смотришь на них, охватывает восторг, и ты понимаешь, что это намного больше, чем просто камни и снег. Даже во время боя иногда заглядываешься, их эхо от выстрела — музыкальное. Народ здесь, я уже писал, бедный. К нам местные относятся хорошо. В Кабуле мы бываем редко. Там, говорят, более тысячи мечетей. На рынках фруктов — завались, нас в столовой кормят до отвала. Я уже присмотрел, какие подарки купить вам и Вере Федоровне. Но, что именно, военная тайна. Высылаю вам свое фото. На нем я среди бойцов, среди них увидите и Николая. Это мы сфотографировались в прошлом месяце, но наш батальонный фотограф только вчера мне вручил снимок. Правда, этот экземпляр единственный, и если вы захотите подарить его Вере Федоровне, то обязательно сделайте в фотоателье копию. Ну, на этом хватит. Надо еще подготовиться к „экскурсии“. Вернусь, сразу напишу, что видел. А теперь до свидания. Поцелуйте за меня мою доченьку, скажите, что, когда приеду, сам расцелую ее. Ох, как же хочется подержать ее на руках, прижать к сердцу! Пока, дорогие мои. Крепко вас обнимаю. Ваш сын, отец, муж. Уверен, что любимый!»