— А хотя бы где это всё будет-то? Где-то тут в поле? Или у вас есть турнирная площадка какая-нибудь? — Не выдержала Кира.
— Ни то ни другое. Испытание будет проходить во-о-он там. — Нож в руках парня указал куда-то за наши спины.
Обернувшись, мы выглянули в широкое окно. Со второго этажа этого коттеджа вид открывался прямо на далёкую ослепительно белую гору из фосфогипса.
Глава 26. Три поросёнка
Посреди дороги, белой от гипсовой пыли, у самого подножья искусственной горы столпилось чуть больше десятка пацанов, одетых в грязные потёртые робы. В свете заходящего солнца циклопическая конструкция приобрела красивый персиковый оттенок — там, где на неё ещё не успело нанести тонкий слой почвы с чахлой растительностью. И ещё там, где белый гипс не закрывали собой разрозненные толпы заражённых. Отсюда, от шлагбаума на въезде в закрытую территорию свалки, некоторых из них мог различить даже я. Вроде бы без всякой видимой цели, жоры периодически поднимались с насыпи и совершали небольшой переход по съезду с вершины, опоясывающему всю гору по периметру несколько раз. И потом снова опускались на укатанный гипс, словно для подзарядки.
Пеоны-кандидаты были не похожи друг на друга. Высокие и низкие, плечистые и астеничные. Кто-то забил на стрижку, а кто-то тщательно выбрил себе весь ушастый череп. И в то же время у всех них было кое-что общее. Взгляд. Смесь страха, любопытства и решительности — все эти три выражения то и дело проскакивали в их глазах, когда они осматривали толпу зрителей, самих себя и нас с Кирой.
Сжимая в худых руках самодельное оружие, которое им позволили взять на испытание с собой, пацаны как-то невзначай образовали вокруг нас пустое пространство. Не смотря на то, что у нас, как и обещал молодой монарх, были пустые руки — после тщательного обыска. А у пеонов с собой были черенки от лопат, утыканные кривыми гвоздями, тупые плотницкие топоры на рассохшихся топорищах, ржавеющие лопаты и мотыги. Вот и весь нехитрый арсенал, с помощью которого испытуемым предстояло доказать право на нечто большее, чем беспросветная жизнь, состоящая только из работы, наказаний, полуголодного пайка да редких доз весёлой травы или кристаллов.
И было совсем не похоже, что кто-то из этих взволнованных подростков сейчас планировал моё убийство. С их стороны я не поймал ни одного оценивающего взгляда, достаточно внимательного, расчётливого и холодного. Никто из них не знал, что нас ждёт. И никто из них не готовил мне ту судьбу, о которой нас предупредил ассенизатор.
Похожее пустое пространство образовалось вокруг ещё одного участника — как раз того самого светловолосого золотаря. Вряд ли участники испытания опасались его так же, как и нас с Кирой. Причина совсем в другом. Даже сквозь маску можно было почувствовать лёгкий, но отвратительный запах его профессии. И когда пацан чуть приблизился к нам с девчонкой, я сразу почувствовал, что запах не такой уж и лёгкий. В руках паренёк сжимал всё-тот же черпак на длинной деревянной ручке. Хотя сейчас его орудие труда было тщательно отмыто, и объёмный стальной ковш даже немного поблескивал в лучах заходящего светила.
— Спасибо, что отвлекли их от Дельты... — Шепнул пацан, продолжая с любопытством разглядывать разодетых в цветные доспехи всадников, приближающихся к нам по дороге между кучками зрителей, облепивших пригорки по сторонам от белой трассы. Рассевшись там, где было повыше, парни и девушки тихо переговаривались или молча перекусывали какими-то кусками, спешно пряча их обратно в полиэтилен после каждого укуса. Даже если рядом не было жор — у многих это давно вошло в привычку. А сейчас вдоль дороги стояли ещё и две шеренги пеших воинов со щитами и копьями, готовые остановить любого случайного жору, который мог бы вывалиться на дорогу из каких-нибудь кустов и испортить зрителям заслуженный отдых.
— От чего отвлекли? — Нахмурила лоб Кира и удивлённо уставилась на пахучего подростка.
— Не смотрите на меня, смотрите на всадников! А то раньше времени начнут подозревать... — Снова резко шепнул пацан, продолжая глазеть по сторонам — куда угодно, только не на нас. — И не от чего, а от кого. От Дельты! Вашей служанки! Не вовремя она прокололась, конечно...
— А-а... Да она не особо нам прислуживала. — Пожала плечами девчонка. — Сбежала почти сразу, как только ушли стражники. И мы остались в домике одни.
— У неё не было выхода, вы уж извините... Если кого-то подозревают в связях с мятежниками, то... — Пацан осёкся, заметив, что на него смотрят. И продолжил только тогда, когда какой-то невзрачный бритоголовый пеон снова отвёл брезгливый взгляд. — В общем, нет тут никаких адвокатов или присяжных. Всё решают лорды или король. А они любят перестраховываться в этом плане. И любят наказания...
— И куда она теперь тут пойдёт? — Кира снова нахмурилась, но теперь с тревогой за судьбу миниатюрной девчушки.
— Туда же, куда и мы... Но только после того, как закончится это представление.
— А кстати, может расскажешь нам, в чём его суть? — Девчонка оглядела толпу претендентов. — Чё вообще происходит? Какой план?
— Я пока точно не знаю, что они на этот раз придумали... Но не переживайте, мы готовы к разным вариантам.
— Да кто «мы»-то?!
— Тише! — Шикнул на неё паренёк. — Вон они сейчас всё расскажут. — Пацан чуть заметно кивнул в сторону всадников. — А потом уж я... Вы главное, как начнётся, держитесь ко мне побли...
Закончить он не успел — пространство огласило протяжное жужжание нескольких вувузел. Зрители притихли и тоже обратили всё внимание на всадников.
— Почтенные жители Воскресенска и прочих владений сэра Феникса Смелого! Рыцари, воины и пеоны! Рады приветствовать вас на тринадцатом королевском испытании! — Сине-жёлтый герольд поднял знамя с золотой птицей повыше. И, прочистив горло, он продолжил оглашать округу своим звонким, хорошо поставленным голосом. — Участники испытания, внемлите же Его Королевскому Величеству!
Шеренги пехотинцев одновременно пару раз хлопнули по щитам древками. А остановившиеся в паре десятков метров от нас кавалеристы расступились. И вперёд выехал конь, несущий на себе того самого юного здоровяка в полном латном доспехе.
Приподняв забрало, парень не сразу начал говорить. А некоторое время вместе со всеми наблюдал, как из-за строя конников выбежали несколько солдат и пеонов. Пехотинцы тащили на плечах трёх свежезарезанных и выпотрошенных поросят. А рабочий люд пёр охапки дров, мешки, грязные от угольной пыли и какие-то деревянные колья.
— Вот бы кто-нибудь щас ему в рожу стрелу загнал... — Чуть слышно пошипела Кира. — Как этому принцу, про которого ты рассказывал...
— Генриху Пятому?
— Ага, точно.
— Однако, он явно опасается чего-то подобного, раз никогда не снимает всю эту кухню, даже в окружении своих телохранителей и вассалов... Может даже и от них чего-то подобного ждёт... Чёрт его знает, чем он их всех тут держит. Одной только силой и харизмой? Сомневаюсь...
— Да так себе у него харизма. Посимпатичней видала... И шрамы у тебя круче.
В течение пары минут на белом асфальте были организованы три кострища. Одно прямо перед нами. Второе — на полпути между кандидатами и всадниками. И третье — совсем рядом со строем лошадей. Сухие дрова быстро взялись, а уложенные поверх них угли начали раскаляться докрасна. И над потрескивающими кострами пеоны принялись ловко сооружать из кольев стойки для вертелов.
— Как вы все знаете... — Наконец-то по округе прокатился знакомый красивый баритон. И всё внимание снова обратилось в сторону местного монарха. — В ходе испытаний кандидаты должны доказать не только свою смелость и решимость... Но и умение защищать подданных своего лорда и результаты их трудов... Как от наших противников, так и от проклятых... Ведь никто кроме моих верных рыцарей и их солдат не стоит между вами и этими мерзкими ордами... Только их верность хранит вас от растерзания и голодной смерти! Только их верность хранит их самих от того, чтобы не стать жертвой этого ужасного проклятия... Ведь все вы знаете, что ещё ни один верный рыцарь не стал проклятым!