— Прекратить!!! Отходим!!! — Схватив за плечи Киру и ефрейтора, я потянул их назад от разгорающейся междоусобицы. Но уже никто кроме них меня не послушал. Позабыв про жор, чумазые пацаны немедленно сцепились друг с дружкой под восторженный вопль зрителей. И через пару секунд тех из них, что ещё стояли на ногах после неуклюжих обменов тычками и ударами, сбили на землю подпрыгивающие жоры.
Движения заражённых стали не в пример более проворными, чем в начале нашего противостояния. Они уже не ковыляли словно престарелые паралитики, а довольно ловко перепрыгивали через истекающих кровью сородичей, устремившись по головам и телам навстречу новой приманке. И мы еле успели отбежать от них за второй костёр, прежде чем хрипящая толпа затоптала остатки сопротивления и набросилась на следующего поросёнка со всех сторон.
— Где твои-то!? — Кира перевела взгляд на Белого, на миг отвернувшись от ворчащей кучи, разрывающей поджаристую тушку на части. — Пора уже!!!
— Ещё рано! — Отступая к третьему костру, парень тоже не мог оторвать взгляда от развернувшегося пиршества.
— Скоро поздно будет! Нам втроём их уже точно не остановить! — Оглядываясь на строй всадников и пехотинцев, девчонка продолжала медленно пятиться. — Щас от этого даже костей не оставят — и чё дальше?! Обратно в лапы этим вассалам-обоссалам?!
Пацан тоже оглянулся, покачал головой и пробормотал уже еле слышно:
— Неужели его здесь нет...
— Да кого его-то?!
Ефрейтор отступил ещё на шаг выставив пику в сторону твари, которая уже отвлеклась от пожирания второго поросёнка. И уже было открыл рот для ответа, как вдруг вечернее небо разорвал протяжный вопль, перекрывший своей силой не только его слова, но и возню вокруг приманки вместе с криками зрителей:
— М-М-В-В-А-А-А-А-А-А-А-А-А-Р-Г-Х!!!
Этот раскатистый рёв, исходящий откуда-то со стороны белой горы, не был похож на те хриплые визги, которые мы уже слышали ранее возле Коммунарки. И, конечно же, не имел ничего общего с пронзительным шипением ночных жор.
Полный звериной ярости рык был похож на человеческий. Но лёгким и гортани, способным на такие децибелы, позавидовал бы любой оперный певец. И кроме вполне людского тембра, в ревущем звуке слышалась неподдельная звериная ярость. Воображение тут же нарисовало картину, на которой здоровенный медведь защищает добычу от стаи волков, обнажив в протяжном рёве длинные клыки и брызгая слюной с подрагивающих губ.
Но в то же время я готов был поклясться, что почувствовал в этом вопле ещё кое-что очень знакомое... Чувствовал настоящую боль и отчаяние. Боль человека, безвозвратно потерявшего самое дорогое. Потерявшего вместе с этим смысл своего существования. И теперь готового нести эту боль любому, кто отважится встать у него на пути.
Когда вопль оборвался, вокруг повисла абсолютная тишина. Затихли даже жоры, на несколько секунд совершенно позабыв о своей аппетитной добыче.
— Он здесь... — Чуть слышно выдохнул Белый и, оглянувшись на меня, расплылся в хищной улыбке.
Прежде чем я успел что либо сказать, вокруг нас снова разразилась буря.
Жоры — все как один — вдруг подняли глотки к небу и протяжно завыли, словно отвечая на этот кошмарный зов.
Позади нас протяжно заржали лошади.
Оглянувшись, я заметил, как юный монарх спешно разворачивает своего коня. Привлекая внимание телохранителей короткими спешными приказами, он поймал мой взгляд и, прежде чем скрыться за спинами вассалов, указал в нашу сторону латной перчаткой.
Опустив копья и забрала, его свита немедленно двинулась к нам навстречу. Пришпорив коней, всадники перешли с шага на рысь.
Но уже в следующее мгновение по их стальным и пластиковым доспехам ударил целый дождь стрел и болтов, вылетевших откуда-то из густых посадок по сторонам от нас. Некоторые снаряды ранили не только людей, но и животных. И напуганные неожиданной болью лошади затормозили и взвились на дыбы, а их хозяева с трудом пытались удержаться в сёдлах.
Залп накрыл и пеших воинов, поднявших щиты и копья по обе стороны от кавалькады.
Однако несколько всадников продолжали разгоняться прямо на нас, почти не пострадав от выстрелов невидимой засады мятежников. Наверное, они их даже не заметили и, само собой, не услышали за воем толпы жор.
Вскинув пику, ефрейтор прыгнул вперёд, отчаянно выставив свое оружие, которое никак не могло помочь против тонн живого веса, готового растоптать жалкое препятствие.
Расстояние между уцелевшими рыцарями и нами быстро сокращалось. Блестящие концы копий неслись вперёд, нацелившись нам в корпус. Кира съёжилась и, подавшись назад, инстинктивно закрыла голову руками. Я обнял её и...
Визг! Вой! Ржание! Стук, грохот и рвущаяся на части плоть...
Но перед этим я почувствовал по сторонам от меня лёгкие толчки. Десятки ловких теней проскочили мимо, аккуратно огибая мой силуэт, сжавшуюся в моих объятиях девчонку и пацана, сгорбившегося перед нами в защитной стойке.
С проворством, которому позавидовали бы иные кошки, жоры метнулись навстречу всадникам и врезались в них плотной толпой в нескольких метрах от нас, заставив животных ошалеть от ужаса. Нанизавшиеся на копья тела продолжали упрямо ползти по древкам вперёд, стремясь остановить движение кавалеристов, завалить их живым мясом, повиснуть на уздечках и сёдлах и заполонить всё пространство кучей переломанных и раздавленных копытами тел.
Спотыкающиеся лошади отшатнулись от наскочившей толпы. А их хозяева, выронив бесполезные копья, увешанные живым шашлыком, достали с поясов боевые топорики и тесаки. И принялись раздавать хлёсткие удары налево и направо, подминая под копытами коней остатки сопротивления.
А с флангов на толпу жор начали наседать подоспевшие щитовики. И часть пеших воинов развернулась в сторону посадок. Прикрываясь от стрел, они явно желали добраться до немногочисленной засады мятежников.
Тесаки вспарывали воздух и тела заражённых всё ближе к нам. И сквозь опущенное забрало одного из рыцарей, я увидел гневный взгляд, нацеленный на меня. Ещё пара шагов, и он начнёт рубить уже нас. Позади — куча трупов, по сторонам — сжимающееся кольцо пехоты...
— М-М-В-В-А-А-А-А-А-А-А-А-А-Р-Г-Х!!!
Оглушительный рёв, полный злобы и боли, раздался совсем рядом. Прямо у нас за спиной.
И снова всё вокруг замерло. Уцелевшие жоры мгновенно застыли в каком-то оцепенении. А атакующие подростки — в ужасе.
Оглянувшись туда, куда они все уставились, я увидел на фоне почти закатившегося солнца знакомый могучий силуэт с покатыми плечами и сутулой шеей. Но, поднявшись над кучей переломанных тел, существо вдруг резко выпрямилось во весь рост, обнаружив вполне человеческие, хоть и довольно выдающиеся пропорции. И тут же рвануло над нашими головами вперёд, прямо на ближайшего рыцаря, преодолев одним махом те немногие метры, что отделяли от нас его смертельный тесак.
Подмяв под собой и всадника и его коня, тёмный гигант задрал хрипящего рыцаря вверх, держа того за шею одной рукой. А второй лапой он сделал то, что немедленно заставило обратиться в бегство всех остальных королевских солдат. Вонзив пальцы в глаза несчастного сквозь приоткрытое забрало мотоциклетного шлема, гигант обхватил переносицу изнутри черепа и вырвал её наружу с резким хрустом, вытянув заодно и небольшой кусок мозга.
И я готов был поклясться, что прежде чем мир вокруг нас снова наполнился паническими воплями убегающих солдат и воем атакующих жор, мы все услышали со стороны тёмного гиганта короткую хриплую фразу:
«До встречи в Вальгалле, ублюдок...»
________
Конец третьей части. Продолжение следует.