Поле битвы как нельзя лучше иллюстрировало его слова. Особенно те пацаны, что всё ещё медленно раскачивались на шипастом бревне, но никак не могли сдохнуть. Дым от взрывов и выстрелов рассеивался, открывая нашему взору и остальные жертвы сегодняшнего побоища. Взорванные, застреленные, затоптанные паникующими товарищами и ездовыми животными... Изуродованные тела повсюду. И ярче всех — изуродованный труп высокого статного красавца в начищенных до блеска доспехах.
Оглянувшись вместе со мной на последствия засады, Хайзенберг снова уставился мне прямо в глаза:
— Почему, Шутник? Почему ты упорствуешь?
Вытерев остатки крови с лица, я улыбнулся и указал на свежий труп рядом с Кирой:
— Вот и он тоже спрашивал «почему»... Видишь, куда это его привело?
Старик опять деланно покачал головой:
— Ты не в той ситуации, чтобы острить.
— Разве? А вообще, знаешь... Если ты вынужден меня об этом спрашивать, то ответ точно не поймёшь.
Он даже на секунду опустил пистолет, но мгновенно спохватился и снова выставил его вперёд:
— Ишь ты, поди ж ты... Всё-таки ты... Всё-таки ты и правда в неё влюблён! — Ухмыльнувшись, старик дёрнулся, словно от боли, и быстро снова сжал потрескавшиеся губы. — Я просто никак не мог поверить до конца в то, что ты настолько глуп... Чёрт тебя подери, Шутник! Ты же уже не мальчишка! Да в твоих руках был бы весь мир! Нет... В твоих руках ужебыл весь мир! Прямо здесь и сейчас! Ты был способен на всё! Ты не мог этого не понимать! И вот теперь ты тут... Под чужим прицелом... Так значит, всё это ради этой тощей пигалицы?
Он перенацелил дуло пистолета на Киру.
Заметив движение в свою сторону, девчонка подняла на забинтованного человека равнодушный взгляд. Но уже через секунду снова продолжила разглядывать пустоту перед собой, сидя в луже крови одного из своих тёзок.
— На всё способны только психопаты без тормозов, старик. — Я постарался сделать ударение на последнем слове. И, как и ожидал, это его явно задело. — Без малейшего внутреннего компаса и морали. Преступники. Те самые отбросы общества и опарыши, о которых ты тут нам рассказываешь. Вот кто точно способен на всё. Потому что на самом деле...
Я сделал паузу и снова заметил в его глазах неподдельное любопытство.
— Потому что на самом деле — ни хрена такие люди не могут. Они лишние. Они никому не нужны. Потому что никто не жалеет о том, что не знаком с ними.
Я ждал, что он снова начнёт спорить. Возмутится. Может, занервничает и это даст мне шанс... Но вместо этого старик лишь снова легко улыбнулся:
— На всё способны не только преступники... На всё способны ещё и боги, Шутник... И ты мог стать одним из них...
— Так вот кем ты себя возомнил... Это многое объясняет.
Продолжая чуть заметно улыбаться сквозь перемазанные сажей и сукровицей бинты, он легко покачал головой, показывая, что мои слова его совсем не трогают:
— Мне нравилось то, что я делал, Шутник... И у меня хорошо получалось... До тех пор, пока на горизонте не появился ты со своей... — Хайзенберг продолжал целиться в Киру, явно подыскивая достаточно мерзкий эпитет. — Со своей...
— Кстати, да. — Я не хотел давать ему возможности для лишних оскорблений. — Ты вроде бы хотел поговорить о каком-то деле?
— Да-а-а... Теперь-то я вижу, что взывать к остаткам твоего разума бесполезно... Тогда действительно, перейдём к делу, Шутник. — Старик поднял перед собой ампулу, продемонстрировав её мне. — Как ты уже понял, это то, что вернёт её в сознание. Если, конечно, не слишком долго тянуть с уколом...
Оглянувшись на Егора, который притаился возле крытой повозки, старик махнул в него стволом:
— Ты, лопоухий. Сколько, ты говорил, можно пробыть в таком состоянии, пока будет не слишком поздно?
— Неделю... Может две. Зависит от питания, телосложения... От иммунитета...
Услышав новый голос, девчонка медленно обернулась на пацана. И тот, поёжившись, хрипло добавил:
— В её случае я бы не ждал дольше недели. Нейроны начнут быстро деградировать и...
— Короче, Склифосовский! — Хайзенберг снова перевёл оружие на меня, но по-прежнему обращался к лопоухому кадету. — Я уверен, что где-то там на Средней Волге у вас и правда есть ещё много этого волшебного средства... Как думаешь, пацан, сколько времени вам с вашим взрослым другом нужно на то, чтобы достать оттуда другую дозу? Или хотя бы доставить туда эту пациентку?
— Смотря какой маршрут... И смотря на чём... — Пожал плечами Егор.
— На чём хочешь! — Недовольно оборвал его старик. — Сколько?
Кадет оглянулся на своих товарищей и не стал рассусоливать ответ дольше:
— Скорее всего, больше недели. Это если вообще доберёмся. Спешить сейчас опасно.
Обожжённые губы под бинтами снова на миг сложились в довольную усмешку. Продолжая смотреть мне в глаза, старик, всё ещё говорил с кадетом:
— А сколько ампул было у него, когда тебя взяли в заложники? — Короткий жест пистолетом в сторону трупа юного монарха.
— Семь.
— И сколько он успел вколоть себе и своим вассалам?
— Шесть.
— Ше-е-есть... — Медленно протянул Хайзенберг. Теперь он говорил со мной. — И седьмую этот лопух отдал мне сам. Видишь ли, как и ты, он любит всегда иметь в рукаве пару лишних козырей... Любил.
Заглянув мне за плечо, старик снова разглядел там труп в доспехах и горестно покачал головой:
— Талантливый был паренёк, конечно... Даже немного жаль... Он хотел, чтобы я воссоздал ему эту дрянь в большем количестве. На тот случай, если эти... — Хайзенберг кивнул в сторону саратовцев. — Если эти гаврики так и не принесут ему новую партию на обмен... Как чувствовал, что ни хрена они ему не принесут... Мятежники... Проклятье... Ха... Так и знал, что это вы тут воду мутите...
Продолжая усмехаться, он покосился на озерцо.
— Ну да мне уже всё равно. Плевать я хотел на это его королевство. И плевать я хотел на то, что вы собираетесь с ним теперь делать... Мне даже на неё, в общем-то, плевать. — Он качнул стволом оружия в сторону Киры. — Забирай с собой свою ненаглядную. Мне с ней недосуг возиться в таком состоянии... Главное для нас для всех теперь то, что у тебя есть всего неделя, Шутник...
— Неделя на что? — Я не дождался, пока он закончит свою очередную глубокомысленную паузу.
Но старик всё равно не стал торопиться с ответом. Он словно придумывал плату за спасение сознания Киры на ходу, прямо сейчас. И теперь он водил глазами из стороны в сторону, будто бы выбирая из нескольких вариантов и смакуя будущую выгоду.
Наконец, Хайзенберг всё-таки заговорил, медленно роняя слово за словом:
— Неделя на то, чтобы вернуть мне мою лабораторию. Моё сырьё. Запас провианта, топлива и патронов...
— Что ж... Это возможно. — Сейчас мне оставалось только соглашаться на всё. — И где мы с тобой произведём обмен?
— Не мы, Шутник. Не мы... Ты же свой выбор уже сделал... — Старик глянул в сторону кадетов. — Всё это привезут мне твои кореша. Я дам им знать, куда и как именно. А для тебя... — Он снова повернулся ко мне. — Для тебя, Шутник, у меня будет ещё одно очень простое задание... Уверен, ты справишься...
Он снова театрально замолчал, откровенно наслаждаясь моментом. Ещё раз оглядев всех присутствующих, Хайзенберг убедился, что все внимательно его слушают. И только тогда закончил мысль:
— Если уж тебе и вправду так дорога жизнь этой мелкой ссыкухи... Если ты хочешь, чтобы она получила заветный укол вовремя и не бродила бы тут вечность по этим лесам... То у тебя всего неделя на то, чтобы сдохнуть, Шутник. Любым способом, на твой выбор. Главное, чтобы через семь дней эти щеглы принесли мне твою голову. Вместе со всем остальным хабаром, конечно же... Ведь теперь я знаю тебя в лицо.
Глава 15. Отчаянные меры
— Поехали тогда скорей!
Выслушав короткий пересказ того, что тут только что случилось, Майка тут же выпалила очевидное для неё решение проблемы.