— Не знаю, заметил ли ты или эта ваша Дельта... Но этот местный самодержец — на редкость самовлюблённая скотина.
— Ну это трудно не заметить. Но он вообще так-то... Ну если честно... Поймите меня правильно... Действительно, как говорится, хорош собой. Разве нет? — На этих словах кадет вопросительно глянул на девчонку, словно желая получить мнение всей женской половины уцелевшего человечества.
— Пф-ф-ф... — Презрительно сморщилась женская половина. — Не люблю таких. Только о себе и думают.
— Фыркай — не фыркай, а Белый дело говорит. Авторитет таких альфачей во многом держится на внешности. Рост, фигура, правильные черты лица... Но я сейчас не совсем об этом...
— ЭНИС АТИС АНИМАТИС!!! — Особенно громкий хор на секунду заглушил мой шёпот.
— Во надрываются... Там ещё не пора?
— Нет, всё ещё волокут... И перезаряжать её тоже не быстро. Время есть, пусть поют... Так о чём бишь я... А. Самовлюблённость. И непоколебимая уверенность в собственной правоте и удаче — вот чем этот король берёт своих подданных, кроме суеверий. Да как и многие другие монархи в своё время... Всё это его соратники тоже остро чувствуют. На интуитивном уровне. Животном, если можно так сказать. И пока он весь из себя такой крутой, успешный и уверенный — то и мне, как бы, надо рядом потусить. Чтобы часть его удачи как бы на меня перекинулась. Такая логика работала веками — срабатывает и сейчас, как видим. Стоило вам, детишкам, полгода пожить без интернета...
— Так, давай-ка мне тут не обобщай! — Вступилась за всю союзную молодёжь Кира. — Лучше прямо уже скажи, чё делать-то надо, что бы они точно обосрались?
— Сбить с него спесь. Опозорить. Чтобы ударил в грязь лицом прямо на глазах у соратников. У приматов иногда одного промаха достаточно, чтобы альфу мигом разжаловали. А то и вообще прогнали из стаи или убили. Стая после такого всегда слабеет... — Я снова начал наблюдать за суетой в замке. — Так... Белый, готовься. Сейчас подпалят.
— Ага... — Паренёк придвинул рацию ко рту. — Но они же всё-таки не обезьяны...
— Поэтому убить они его — не убьют. Но осадочек, как говорится, останется... Уверенности в правоте — как у лидера так и у них самих — резко поубавится. Только у меня пока нет идей, как именно это сделать... Всё, палят фитиль! Командуй!
— Второй! Отступайте! Третий! Приготовиться! — Кадет получил из динамика подтверждающие ответы и задумчиво потёр подбородок. — А вот у меня может и есть...
Я и Кира одновременно повернулись к нему, когда вдалеке снова зашипел самодельный фитиль.
— Ну... В смысле... У нас же сейчас два варианта. Либо они сами испугаются всех этих плясок и уйдут из проклятого замка... — Паренёк покосился на перекрёсток, на котором догорающая пентаграмма осталась в одиночестве. А пляшущие тени немедленно скрылись от залпа картечи за каменными домами. — Либо пушка всё-таки не выдержит, рванёт и снесёт для нас забор так, чтобы никого не задело... Приманим туда жор, и тогда они точно обосрутся... Я же правильно помню?
— Правильно. Давай ближе к делу... — Когда картечь со звоном и стуком осыпала опустевший перекрёсток, я перевёл окуляры на третий заранее подготовленный пятачок — совсем рядом с нами, на юге от замка. Там вот-вот должен был собраться очередной мятежный шабаш.
— Ага! Во-от! Самому-то не нравится, когда кто-то долго никак не телится! — Снова воткнула шпильку Кира.
Третий ритуал зазвучал сразу после её слов. Вспыхнувшие тряпки, уложенные в форме рогатого козлиного черепа, стали фоном для новых адских плясок и завываний:
— Сегодня Чёрный Жора придёт за всеми, кто прячется в этом замке! И никто не уйдёт обиженным! Никто!!! Все станут детьми Чёрного Жоры! Все станут детьми Проклятья!!! Слава Чёрному Жоре!!!
— СЛАВА ЧЁРНОМУ ЖОРЕ!!! СЛАВА ЧЁРНОМУ ЖОРЕ!!!
От этих истеричных визгов в ночи даже мне стало немного не по себе. В ком-то среди сводного отряда этих партизан со Средней Волги явно умирает великий актёр.
— Ну, не то чтобы у меня прямо есть идея... Это я всё просто к тому, что знаю, где можно взять много грязи... — Торопливо добавил кадет, когда ритуальные вопли немного утихли. — В которую король может, как вы сказали... Ударить лицом. При отступлении или ещё как-то...
— Имеешь в виду... — Кира помедлила, не особо желая заканчивать мерзкую мысль, которая и так пришла нам всем на ум одновременно.
— СЛАВА ЧЁРНОМУ ЖОРЕ!!!
— Угу. — Кивнул Белый. — Мои-то бачки никто никогда не сторожит. И, само собой, никто не крадёт. Они тут рядом. Там точно щас никого нет. Только вот как...
— Радируй отступление! — Я толкнул задумавшегося парня. В этот раз расчёт самодельной пушки оказался куда расторопнее. Хотя степень тревожности возгласов за стенами замка явно возросла. И суета стала заметна не только возле орудия, но и в других участках широкого внутреннего двора. Как мы и предполагали — никто из защитников замка не хотел сегодня становиться детьми Чёрного Жоры. Что бы это для них не значило...
Кадет немедленно щёлкнул игрушечной рацией:
— Третий! Разбег!!! Скорей!!!
Но, к счастью, очередной залп из чугунной трубы оправдал уже имевшуюся у нас статистику. Как во время обстрела яхт-клуба, так и в битве при Коммунарке, да и сегодня у белой горы — результат стрельбы показывал у этой самодельной артиллерии одну и ту же погрешность. Каждая третья или четвёртая пушка не выдерживала давления пороховых газов. И лопалась, разбрасывая вокруг себя раскалённые чугунные осколки.
Вот и сейчас просунутая в узкую бойницу труба разлетелась в стороны крупными тяжёлыми кусками, вместо того, чтобы плюнуть зарядом картечи в очередной шабаш проклятых мятежников. Расчёт благоразумно успел отбежать, и никто из защитников местного лорда не попал под раскуроченный чугун. Но в южной стене — почти прямо напротив нашего укрытия — теперь образовалась достаточно большая брешь — в пару человеческих силуэтов. И теперь не надо было стрелять по укреплениям из наших стволов, рискуя зашибить ни в чём не повинных пеонов или попасть под ответные залпы.
— Сработал твой «план Б»! — Кира немедленно проконстатировала увиденное. — Но пока чё-то никто не отступает... Кидаем приманку?
— Как и условились... Только погоди-ка минутку. — Я убрал бинокль и снова повернулся к Белому. — Слушай, а эта... Алина, правильно же?
— Ага...
В памяти снова возникло лицо блондинки. Где же я её видел...
— А какая у неё, кстати, фамилия?
— Эм-м... А! Ну Кузнецова же!
— Кузнецова? — Фамилия тоже показалась мне знакомой. — Вроде бы где-то видел совсем недавно...
— Так на газете же было написано! — С нетерпением воскликнула Кира, перестав шептать. Благо в замке поднялась такая кутерьма, что нас уже точно никто не мог услышать. — Она ж там типа редактор.
— Ага. — Подтвердил белый, пряча «уоки-токи» в карман. — Это она её и придумала выпускать, вместе с хрониками своими, чтобы все могли прочитать типа нашу новую историю.
— Угу... Но где-то ещё читал... Ну да ладно. Это я к чему... Она точно удержит этого здоровяка с горы?
— Предыдущие осколки улья её во всём слушались.
«Осколки»... Вот как они называли тех, кто, наверное, и не подозревал о том, что остаться в живых из них должен только один...
Отогнав мысли, для обсуждения которых было другое место и время, я снова всмотрелся в перепуганную суету в темноте за искорёженным забором.
— Тогда у меня есть идея насчёт того, как использовать это твоё... Хм... Добро...
Глава 4. Скверна через край
— В этот раз палок не было. Поэтому вот...
Когда мы с Белым вернулись на наш пост и продемонстрировали Кире мусорный пакет с крайней неприятным содержимым, она лишь брезгливо фыркнула и отодвинулась:
— Он не дырявый? Смотри не расплескай!
— Как тут наши дела?
— Эти построились около пробоины. — Девчонка кивнула в окно. — Наверное, всё ещё думают, что мы будем их штурмовать. Или жоры... Они, кстати, всё дальше разбредаются. Пора приманивать!