— Кто знает, на что способна эта жорская болезнь, если она устроила такое у нас в метро. Слышала же рассказы про Рязань.
— Да ну там вообще какие-то сказки... Хотя...
— Вот-вот. Нам тоже вряд ли легко поверят.
Впереди приближалась платформа Рижской. Эта станция была закрыта на ремонт ещё в прошлом году. И, возможно, поэтому она встретила нас пыльным пространством, заставленным кучками различных стройматериалов и стремянками. Ни жор, ни мелких тварей здесь не было.
— Может, дальше их вообще нет? — Поглядывая на безжизненную платформу, Кира снова плавно прибавила скорость. - Чё там дальше? Пересадка на кольцо, вроде? Проспект Мира?
- Так точно. Будем надеяться, что до Тургеневской доедем спокойно.
Но, к сожалению, это предположение оказалось ошибкой.
Глава 16. ...и животноводство!
Когда мотоцикл проехал всю длину закрытой станции, я убедился в том, что она пуста и попросил Киру притормозить.
— Давай поищем что-нибудь вместо биты и меча. А то совсем с голыми руками едем.
Поставив Рюка на подножку, девчонка охотно забежала на платформу следом за мной.
— Её вроде обещали как раз к лету доделать. — Оглядывая строительный мусор, Кира светила под сложенные носилки и перевёрнутые тачки.
— Тихо. Вдруг с эскалатора кто-нибудь пойдёт.
Но станция всё-таки была абсолютно безжизненна. Возможно потому, что сверху она была надёжно запечатана на все длинные выходные. Которые затянулись аж до лета. В любом случае, в канун нового года тут явно не было ни одного строителя или отделочника. Тихо было так, что я слышал даже негромкое сопение Киры внутри шлема сквозь открытое забрало.
— Да нет тут никого... — Посветив под перевёрнутый верстак, девчонка активно замахала мне рукой. — Смотри-смотри! Чё это? Пистолет?
— И да и нет. — Дотянувшись до открытого пластикового кейса, я достал из-под верстака ещё и несколько дюбелей, валявшихся рядом с ним россыпью. — Монтажный. И даже патроны есть.
— Па-атроны!?
— Тоже монтажные. Без пуль. — Я вытащил из кейса и продемонстрировал ей длинную пластиковую кассету с десятью маленькими красноносыми патрончиками. — Вместо пуль дюбели.
— Класс! Гвоздомёт! Умеешь таким пользоваться? Давай проверим! — Девчонка заозиралась, подскочила к ближайшим носилкам и поставила их вертикально к пыльной колонне. — Попробуй выстрелить!
— Будет слишком громко. Давай лучше перед отходом испытаем. А то сюда даже с Медведок жоры сбегутся. И ты не обольщайся особо. Гвозди — не пули. И нарезов тут в стволе нет. Он, конечно, помощнее, чем пружинные аналоги на батарейках, но точности и убойности от него не жди. Отнеси мишень к мотоциклу, а я пока сделаю нам дубинки.
Вытащив гвозди из перемазанной в цементе совковой лопаты, я перепилил длинный черенок пополам и вернулся к мотоциклу:
— Вот. Лучше, чем ничего.
— Ага... — Кира примерилась к палке, помахав из стороны в сторону, и закрепила её рядом с облепленным грязью мечом. — Ну чё, давай жахнем что ли! И сразу дальше поедем.
— Закрой забрало, а то ещё в глаза отлетит. — Зарядив кассету и вставив дюбель в ствол, я потянул его на себя, чтобы снять пистолет с предохранителя. И, уперев приклад в плечо, выстрелил.
Даже сквозь шлем грохот был просто оглушительный. Эхо долго катилось по бетонным сводам в обе стороны. А дюбель вошёл в носилки по самую шляпку, смяв оцинкованную поверхность внутрь.
— Е-е-е-е-е!!! — Девчонка победно вскинула руки вверх. — Вот теперь попробуйте на нас напрыгнуть, твари протухшие! Весь мозг просверлим!
— Всё, едем. — Заткнув пистолет за пояс, я забрался обратно в сиденье следом за ней.
В следующем перегоне нам навстречу пробежала целая толпа. Шарахаясь от фиолетового света, жоры, казалось, никак не могли решить — бежать дальше туда, где только что прогрохотал выстрел, или погнаться за рокочущим мотоциклом. Но в итоге за нами так никто и не увязался. Наверное, из-за лампы.
Рядом с платформой Проспект Мира тоже стоял поезд. Притормозив за десяток метров от него, мы решили сначала осмотреться издалека, чтобы снова не влипнуть в узком месте в очередные заросли. И, заглушив двигатель, прислушались к звукам и запахам.
Было похоже на то, что и станция и поезд пустовали. Ни хриплого дыхания, ни шаркающих шагов, ни шороха какой-нибудь ползающей мерзости. Наверное, все те, кто сейчас не рыскал по поверхности, убежали на Рижскую — посмотреть, что же там так громко бумкнуло.
Приподнявшись на уступке у входа в какое-то подсобное помещение внутри тоннеля, я посветил фонариком внутрь первого вагона. За расколотым стеклом кабины машиниста было пусто. А вот салон был полон странных пассажиров.