— Я как в «Сталкере» делаю. В игре. Если не уверен, что где-то можно пройти — кидаю приманку. Там же типа болт можно кинуть, чтобы активировать аномалию. Ну вот и тут я кидаю какую-нибудь печенюшку и скоро мутанты сами подбегают. И если там мины или растяжка — то взрываются. Так что там, где я вас веду — чисто и безопасно. Ну... Пока и сюда не прорастёт эта зараза...
— Или не проникнут те, кого ты зовёшь одичалыми... И далеко ты успел зачистку устроить?
— Не очень... Я ж один. Пока чуть дальше садового успел. И местами даже почти до третьего транспортного. Долго это... А ночью надо же обратно в бункер прятаться. В темноте иногда даже эти кентавры, типа того, которого вы встретили, вылезают.
— Типа? Есть и другие?
Было заметно, что паренёк истосковался по человеческому общению. И искренне радовался каждому вопросу, давая свои многословные и подробные ответы. Плюс постоянно косился на Киру. И если она с интересом прислушивалась к его рассказам, то глаза паренька так и разгорались азартом. Словно у фанатичного учёного, открывающего миру тайны Вселенной.
— На южном направлении они не такие, как на северном. Я один раз увлёкся, зашёл слишком далеко. Почти до бывшего ЗИЛа. Девять мин подорвал за день — рекорд! А на обратной дороге один дом рядом со взрывом обвалился. Да так — что не пролезть. И пока обход искал — тут и стемнело. В итоге заночевал на крыше какого-то офисного центра рядом с Павелецким вокзалом. Он почти нетронутый, можно было легко запереться. И вот, значит, перекусываю и смотрю с него вниз на пути, на вокзал там... А из дверей на пассажирские платформы вдруг вылезает такая тёмная масса... Не знаю, с чем сравнить... Ну как слизняк что ли... Только размером во все двери... Вылез, значит, полежал и вдруг так весь мелко задрожит, а потом немного сдулся и воздух выпустил. И в этот момент все те мутанты... Ну... Жоры... Те, которые днём просто по округе шляются — как накинулись на него и давай жрать. Прямо мордой в эту массу полезли.
— У-эх... — Кира выразила своё отношение к такому зрелищу, изобразив тошноту.
— Ага... Но это ещё не всё. Они её, значит жрут, эту массу. А она — раз — и сворачивается! Прямо вместе с ними! Завернуло их как начинку в тесто, в общем. И — хоп-хоп-хоп — обратно в здание полезла. — Иван попытался жестами изобразить движение странной субстанции. — То есть, получается, мутанты друг другом питаются, да?
— Не обязательно. Возможно, таким образом этот жоровейник пополняет касту работников. Некоторые муравьи такое тоже умеют. Похищают чужих личинок и делают потом из взрослых особей своих рабов.
— И как только они до сих пор свою цивилизацию не построили... — Кира размышляла вслух, разглядывая серые наросты невдалеке. — И грибы растят, и тлю пасут... Ещё и рабы у них чужие.
— А им просто не нужно. И так хорошо. Да и понятие цивилизации — весьма расплывчато. Иные муравейники куда лучше организованы и более жизнеспособны, чем человеческие сообщества.
— Ну так вот это ещё не всё! — Иван с нетерпением продолжил, вежливо не перебивая наш диалог. — Она когда внутрь полезла, эта масса, к ней же всё равно продолжали со всех сторон мутанты сбегаться. Приманка же не сразу испарилась, я так понимаю. И тогда эта тварь выпрыснула отпугиватель. И все сразу стали разбредаться. Как-будто ослепли.
— Отпугиватель? — Кира снова заинтересовалась его рассказом.
— Ну... Это я так называю. Потом с утра туда спустился и набрал в пустую банку немного. И поставил эксперимент — обмазал конфету и оставил как приманку. Так никто к ней и не подошёл. Полчаса ждал. Хотя обычно почти сразу налетают — как только ветерок посильнее дунет.
— И как он выглядит этот отпугиватель?
— Да вот! — Иван продемонстрировал нам рукава своего маскхалата с лохмотьями, измазанными в какой-то серой грязи. — Это ж я в нём весь! Он пока не застынет, то пахнет немного неприятно, конечно. Как-то... То ли бензином, то ли краской масляной. Но когда совсем высохнет — то вообще никак.
— А нафига ты в нём измазался? — Кира с недоумением осмотрела замызганные рукава и осторожно пощупала один из пришитых лоскутов. — Дневные жоры же и так на людей внимания не обращают.
Глаза пацана снова азартно заблестели:
— А я вот задумался — почему ночные мутанты на человеческий шум кидаются, а если просто дерево скрипит — то им пофиг? Как они понимают, что это человек, например, молотком стучит, а не просто на ветру что-то хлопает?
— Ну и как? — Девчонка тоже всё больше разгоралась интересом.