— Правильно. Давай ближе к делу... — Когда картечь со звоном и стуком осыпала опустевший перекрёсток, я перевёл окуляры на третий заранее подготовленный пятачок — совсем рядом с нами, на юге от замка. Там вот-вот должен был собраться очередной мятежный шабаш.
— Ага! Во-от! Самому-то не нравится, когда кто-то долго никак не телится! — Снова воткнула шпильку Кира.
Третий ритуал зазвучал сразу после её слов. Вспыхнувшие тряпки, уложенные в форме рогатого козлиного черепа, стали фоном для новых адских плясок и завываний:
— Сегодня Чёрный Жора придёт за всеми, кто прячется в этом замке! И никто не уйдёт обиженным! Никто!!! Все станут детьми Чёрного Жоры! Все станут детьми Проклятья!!! Слава Чёрному Жоре!!!
— СЛАВА ЧЁРНОМУ ЖОРЕ!!! СЛАВА ЧЁРНОМУ ЖОРЕ!!!
От этих истеричных визгов в ночи даже мне стало немного не по себе. В ком-то среди сводного отряда этих партизан со Средней Волги явно умирает великий актёр.
— Ну, не то чтобы у меня прямо есть идея... Это я всё просто к тому, что знаю, где можно взять много грязи... — Торопливо добавил кадет, когда ритуальные вопли немного утихли. — В которую король может, как вы сказали... Ударить лицом. При отступлении или ещё как-то...
— Имеешь в виду... — Кира помедлила, не особо желая заканчивать мерзкую мысль, которая и так пришла нам всем на ум одновременно.
— СЛАВА ЧЁРНОМУ ЖОРЕ!!!
— Угу. — Кивнул Белый. — Мои-то бачки никто никогда не сторожит. И, само собой, никто не крадёт. Они тут рядом. Там точно щас никого нет. Только вот как...
— Радируй отступление! — Я толкнул задумавшегося парня. В этот раз расчёт самодельной пушки оказался куда расторопнее. Хотя степень тревожности возгласов за стенами замка явно возросла. И суета стала заметна не только возле орудия, но и в других участках широкого внутреннего двора. Как мы и предполагали — никто из защитников замка не хотел сегодня становиться детьми Чёрного Жоры. Что бы это для них не значило...
Кадет немедленно щёлкнул игрушечной рацией:
— Третий! Разбег!!! Скорей!!!
Но, к счастью, очередной залп из чугунной трубы оправдал уже имевшуюся у нас статистику. Как во время обстрела яхт-клуба, так и в битве при Коммунарке, да и сегодня у белой горы — результат стрельбы показывал у этой самодельной артиллерии одну и ту же погрешность. Каждая третья или четвёртая пушка не выдерживала давления пороховых газов. И лопалась, разбрасывая вокруг себя раскалённые чугунные осколки.
Вот и сейчас просунутая в узкую бойницу труба разлетелась в стороны крупными тяжёлыми кусками, вместо того, чтобы плюнуть зарядом картечи в очередной шабаш проклятых мятежников. Расчёт благоразумно успел отбежать, и никто из защитников местного лорда не попал под раскуроченный чугун. Но в южной стене — почти прямо напротив нашего укрытия — теперь образовалась достаточно большая брешь — в пару человеческих силуэтов. И теперь не надо было стрелять по укреплениям из наших стволов, рискуя зашибить ни в чём не повинных пеонов или попасть под ответные залпы.
— Сработал твой «план Б»! — Кира немедленно проконстатировала увиденное. — Но пока чё-то никто не отступает... Кидаем приманку?
— Как и условились... Только погоди-ка минутку. — Я убрал бинокль и снова повернулся к Белому. — Слушай, а эта... Алина, правильно же?
— Ага...
В памяти снова возникло лицо блондинки. Где же я её видел...
— А какая у неё, кстати, фамилия?
— Эм-м... А! Ну Кузнецова же!
— Кузнецова? — Фамилия тоже показалась мне знакомой. — Вроде бы где-то видел совсем недавно...
— Так на газете же было написано! — С нетерпением воскликнула Кира, перестав шептать. Благо в замке поднялась такая кутерьма, что нас уже точно никто не мог услышать. — Она ж там типа редактор.
— Ага. — Подтвердил белый, пряча «уоки-токи» в карман. — Это она её и придумала выпускать, вместе с хрониками своими, чтобы все могли прочитать типа нашу новую историю.
— Угу... Но где-то ещё читал... Ну да ладно. Это я к чему... Она точно удержит этого здоровяка с горы?
— Предыдущие осколки улья её во всём слушались.
«Осколки»... Вот как они называли тех, кто, наверное, и не подозревал о том, что остаться в живых из них должен только один...