Повисло неловкое молчание. Никто не хотел верить в то, что их отчаянные приятели навсегда пропали где-то на пути к Средней Волге или обратно. Но все соглашались с тем, что если бы их план сработал, то байкер и кадет уже успели бы вернуться. Или хотя бы кто-то один из них. Со времени их отъезда прошла почти неделя.
— Вот и Че с Ваньком тоже пропали... — Грустно вздохнул Яр.
— Отставить печаль! Это я тут в депрессии должен быть, а не вы. Вам ещё рано.
Но в ответ на мои слова пацаны лишь вымученно улыбнулись. Ладно. Вот вам аргумент:
— Прошло три дня с момента отступления из улья в Курчатнике. Кто-нибудь что-нибудь слышал про новых языкастых жор после этого?
— Не-а. — Дестрой лучше остальных был в курсе свежих разведданных из разных замков.
— Вот именно. Значит у них всё получилось. И мозгоеды вляпались в одноклеточные заросли из метро.
— Да, но...
— А наши парни сейчас наверняка переводят дух в люксовом кремлёвском бункере. Если у Ивана на укус такая же реакция, как у Петрова — то это вполне объяснимо. Так что не будем их раньше времени хоронить.
— Мишка — да... — Выдохнул Дестрой. — Напугал, конечно...
— У него сегодня с утра опять температура поднялась. — К беседе неожиданно снова присоединилась скромная амазонка. — Но опухоль совсем прошла. И сейчас уже всё нормально. Говорит, что поменьше болит.
— Тебя как зовут-то, стрелок?
— Гамма-тринадцать...
— Прекрати. Тут все свои.
Девчонка упрямо поджала губы и нахмурилась. Но через пару секунд всё-таки еле слышно проронила:
— Света... — И тут же добавила уже громче. — А у вас... У вас руки не болят?
Я поднял и оглядел забинтованные ладони:
— У нас не болят. Заживает плоховато... Но такой опухоли, как у Петрова на лице, не было. Зараза к заразе не пристаёт. — Я заметил, как девчонка всё-таки украдкой улыбнулась. — И давай на «ты», Свет.
— Хорошо...
Кажется, она что-то ещё хотела добавить. И я покрутил поднятыми ладонями, чтобы дать ей понять, что готов слушать.
— Я вот чего подумала... Вы... Ты же знаешь, что такое ошибка выжившего?
— Конечно.
— Я не знаю! — Заявил Яр.
— Кто б сомневался... — Чуть слышно пробормотал себе под нос Шамиль.
— Ты чё!
— Тихо! — Хлопок по столу призвал пацанов к порядку. — Это такая ошибка отбора информации при исследовании. — Задумавшись, я почесал перевязанное предплечье, пытаясь найти пример для объяснения попроще. И решил сразу пояснить на том, с чем мы имеем дело прямо сейчас. — Света хочет сказать, что мозгоедов никто не видел, так как те, кто видел — уже ничего никому не расскажут. Так, Свет?
— Ну да... Может же такое быть.
— А-а-а... — Протянул бесёнок. — Типа того, что те, кто выжил — ошибаются насчёт того, что мозгоеды не разбежались по всей Москве?
— Типа того.
Обрадовавшись по началу от того, что быстро сообразил принцип ошибки, паренёк всё-таки резко сменил улыбку на тревожное выражение, осознав её суть:
— Блин... Ваще да... Они же не обязательно убивают... Если вдруг наложили свой контроль, как тогда на Миху, то и трупов никто не увидит... Как у них только так получается...
— Думаю, дело в каком-то нейротоксине. Вы ведь с Шамилем их так и не слышали там, в парке Курчатника?
— Не-а. — Покрутили головами оба бесёнка.
— Вот. А раненый ими Петров услышал. Примерно то же самое, что и я.
— Вот блин, только этого ещё не хватало... Жоры-гипнотизёры...
Мораль вверенного мне подразделения явно пора было приподнять.
— Не всё так плохо, Яр. Ошибка выжившего работает в обе стороны.
— В смысле?
— Мозгоеды всё лето эволюционировали в условиях, в которых никто не оказывал им достойного сопротивления. Свой институтский улей они выстраивали в изоляции. А благодаря тому, что Кир не выпускал эту гадость наружу, они не смогли приобрести опыт общения с внешней средой. С выжившими. Или с другими заражёнными. Я думаю, что именно поэтому в своём развитии эти твари сэкономили на зрении. Ведь, как помните, все жоры из этого скопления слепые. А также, похоже, почти глухие. И если замаскировать запах — мы становимся для них невидимы. Поэтому даже если у Че и Ивана не получилось уничтожить их выводок полностью — это будет не так уж и сложно.
Эти выводы явно приободрили согласно закивавших бойцов.
— Так вот это я на сам деле не про жор. Точнее, не только про жор...
Четыре удивлённых взгляда одновременно отвлеклись от своего оружия и уставились на меня.
— Это я про то, что и Хайзенберг тоже стал жертвой этой самой ошибки. И как только очнётся Кир, я расскажу вам о том, как мы это используем.