— Я думаю, что если у меня получилось, так сказать, найти с ним общий язык, то и у тебя получится. Мы же все трое, как я уже говорил, своего рода, одной крови. Уверен, ты знаешь о проекте «Автоном». Не заставляй меня тут лишний раз о нём распинаться. Давай уже перейдём к делу. — Я снова поднял перед собой открытые руки, оглядывая окна лабораторного корпуса. — Скажу сразу, цена невелика.
— Это твоя шкура-то? Ей и правда — грош цена...
Ёрничай сколько хочешь, жадный чванливый ублюдок. Ты у меня в кармане.
— Я оставляю тебе всё. Твою лабу. Провиант. Патроны. Топливо. Чёрного Жору. Сможешь ты его контролировать или нет... В любом случае, пока что мне это решать. А взамен мне нужна только первая доза из новой партии лекарства. И моя шкура, конечно же. Но её я уже выкупил, давай будем перед собой честны. Иначе всего этого ты лишишься прямо сейчас. — Я кивнул на хмурого Юрка. — Как ты понимаешь, Хайз, могу и сам его прямо сейчас придушить, чтобы он кнопку отпустил. И твоя последняя надежда на светлое будущее сгорит в ярком термитном пламени.
В этот раз затянувшиеся мгновения тишины не нарушал никто. Охранники молча смотрели на нас сквозь прицелы автоматов. Юрок негодующе оглядывал меня с ног до головы. Чёрный жора всё также смотрел куда-то за горизонт. А Дестрой уже совсем затих, валяясь в луже крови где-то там, под колёсами жилого автобуса.
Давай, старик... Ведись... Я же дал тебе понять, что готов пожертвовать даже последней дозой. И прошу вколоть её не Кире, а её чудовищному тёзке... И ещё ты только что убедился в том, что я действительно верю в исход такого эксперимента, раз прошу поделиться тем, что получится в результате... Давай... Поддайся своей жадности и жажде власти, упырь...
— Шорох? — Захрипел, наконец, динамик рации.
— Слушаю?
— Поднимайтесь с ними ко мне. — Хайзенберг чуть помедлил, но динамик продолжал шипеть. Кнопка передачи сигнала была ещё нажата. — Только переключитесь на автомат. Одно неверное движение — и выпускайте в этих клоунов весь магазин.
Глава 25. Капля жизни
Кир продолжал отыгрывать свою роль безупречно. Я на секунду даже сам вдруг засомневался — вдруг в его странном мозгу повелителя улья опять что-то щёлкнуло. И он снова превратился в один из своих мелких осколков. В пассивную бессмысленную тварь, несущую в своих нейронных сетях только малую часть общих воспоминаний. И того, что создает из них личность. Когда нас обыскивали, на его лице не пошевелился ни один мускул.
Но пока мы под несколькими прицелами медленно поднимались следом за Шорохом по широкой лестнице, начинавшейся сразу от входа в лабораторию, здоровяк уличил момент и коротко подмигнул одним глазом.
Значит, пока всё идёт по плану.
Но Хайзенберг был абсолютно прав, когда говорил о том, что я то и дело его раньше недооценивал. Вот и сейчас не стоит столь опрометчиво радоваться тому, что он до конца поверил в наше представление возле автобуса.
Хотя свежеотломанная рука какого-то несчастного жоры, которая временно заменила Дестрою его стальной протез, выглядела чертовски натурально. Как и актёрская игра разгневанного моим «предательством» Юрка. Все дети — прирождённые артисты. Особенно, если замучать их многочасовыми репетициями. Отчасти, думаю, Юрок их мне припомнил, когда рычал свои ругательства там внизу. И мои бесконечные «не верю!».
Спорить с моими аргументами старик тоже почти не стал. Ожидаемо надеется на то, что наконец-то урвал по-настоящему большой куш. Ведь одна из пояснительных записок к проекту «Автоном» коротко упоминает то, что на испытания субъект «номер 3» подписался из-за игроманских долгов. Азартен. И жаден. Что и требовалось доказать.
Но расслабляться не стоит. От него ещё можно ждать сюрпризов. Расслаблюсь я только тогда, когда заветная доза саратовского «Антижорина» будет даже не у меня в руках. А будет внутримышечно введена Кире.
Плюс, далее наше представление могло пойти по нескольким вариантам сценария. И нужно было вовремя определить — по какому именно. Чтобы предпринять соответствующие действия. И не только мне с моим мрачным приятелем, но и тем, кто прикрывает нас снаружи. И ждёт сигналов.
Как и сообщала разведка, контингент лаборатории далеко не исчерпывался нашими конвоирами. На первом этаже я заметил ещё пару бывших подмосковных неофеодалов. А наверху лестницы в обе стороны отходил коридор, где из нескольких дверей тоже кто-то торопливо выглянул.