Разыгранный мной сценарий был далеко не единственный. И вскоре начали срабатывать ловушки из запасных сюжетных ходов. То там, то тут в темноте раздавались сдавленные стоны тех, кто наступал в очередную западню или, сорвав натянутую леску, получал удар от резко распрямившейся ветки, утыканной заострёнными бамбуковыми обрезками.
Неподалёку от меня, пара пацанов отходила по просеке, обозначенной в моём запасном сценарии как «План С» — третий вариант развития событий. И вскоре в единственном проходе между густыми подлесками, они заметили прямо перед собой несколько широких досок, утыканных гвоздями. Но не по всей площади — между рядами острых кусков металла были оставлены пустые места, ширины которых как раз хватало для того, чтобы поставить ногу и пересечь препятствие без последствий. Радуясь тому, что обнаружили ловушку до того, как наступили на гвозди, пацаны спешно шагнули в пробелы. И их ноги немедленно провалились в неглубокие ямы. А отдельные доски, соединявшиеся как раз в месте пробела, резко поднялись вверх. И надёжно вцепились в провалившиеся ноги с двух сторон. Больше по этой тропе никто отступать не хотел.
Сейчас, прежде всего, нужно было позаботиться о тех, кто поступил умнее остальных. И попытался ретироваться тем же путём, каким забегал под кроны лесополосы, надеясь на то, что все ловушки на этом пути уже сработали. Расчёт был верный. И в итоге вы всё равно должны добраться до входа в укрытие. Но не слишком рано. По моим прикидкам, мне нужно было задержать вас всего на пять минут.
Двинувшись следом за смекалистыми шмелями наперерез, по безопасной тропе, я дал Кире новый сигнал.
И, услышав ответное подтверждение, присел за ближайшим деревом и прикрыл уши.
Еле заметный искрящий огонёк быстро пополз от гнезда девчонки к тому краю леса, через который наружу надеялись выйти самые смекалистые шмели. Зашипел первый шнур на пути огонька... Второй... Третий...
И тёмный лес наполнился волшебной россыпью разноцветных огней, чей полёт сопровождался пронзительным свистом и оглушительным грохотом. Три дорогих салютных установки, вкопанные среди корней деревьев на краю лесного массива, стартовали одна за другой с разницей в несколько секунд. Снаряды вылетали из новогодних батарей прямо в нестройные ряды отступающих шмелей. Сталкиваясь с людьми, ветками и стволами, ракеты начинали с шипением метаться по всей чаще, пока не взрывались снопами красных, синих, зелёных и золотых огней.
Когда подобный заряд взрывается высоко над вами — это очень красиво и весело. Но когда ракета детонирует у вас где-то под ногами — о красоте как-то сразу забываешь. Забываешь вообще обо всём, ошалев от грохота, обжигающих искр и клубов удушливых пороховых газов.
Пёстрая канонада продолжалась примерно минуту. И после того, как разорвалась последняя ракета, отступающие скорее всего уже не особо понимали, в какой стороне находится их цитадель. Кашляя, хныча и призывая на помощь, уцелевшие пацаны либо медленно шагали в разные стороны, пытаясь нащупать путь в задымлённой темноте, либо в панике забились куда-то между корнями.
Когда, согласно основному сценарию, я заспешил обратно в сторону укрытия Киры, у меня уже не было особой нужды охотиться за контужеными шмелями. Солнце полностью скрылось за горизонтом. И теперь, после такого грохота, на нашей сцене вскоре появятся новые действующие лица, которые всё сделаю за меня. Нужно было им просто не мешать. Они не любят лишнего шума из зала.
Хотя по пути паре подростков всё-таки не повезло наткнуться на меня. Хотя, как сказать, не повезло... По сравнению с тем, что ждало всех остальных...
Растерянному белобрысому одноленточнику я свернул тонкую шею за пару секунд. А его командир, как только заметил моё лицо, вынырнувшее перед ним из пиротехнического тумана, аж завизжал. И, попятившись, налетел на обломанный острый сук. Нет, его вовсе не пронзило деревянным колом насквозь от такого слабого удара, как в дешёвых слэшерах.
— Поберегись... — Его пронзило насквозь только тогда, когда я немного добавил нажима, сдвигая его с тропы. И пацан остался висеть тут и дальше, в ужасе задыхаясь от кровавого кашля. Уставившись на торчащую из груди окровавленную деревяшку, он наверное остро жалел о своём выборе бандитской карьеры.