Но то, что наши преследователи тоже ломанулись следом через пустырь, не осталось незамеченным. Те люди, которых мы уже оставили позади, быстро развернулись и встретили новых незваных гостей.
И, конечно же, быстро падали под напором юношеского задора:
— Н-на, нах! — Толчок в грудь с разгона отправил несчастного жору в грязь. И по нему тут же пробежалось ещё несколько пар ног, втаптывая плешивую голову глубоко в слякоть.
— С-сука! — Ржавый топор застрял в толстой лобной кости какого-то сутулого бомжа. Но пацан без колебаний вытащил его обратно, упираясь ногой в лицо противника. И второй удар пришёлся уже в более уязвимое место. — Н-на!!!
— Сдохни, жора ебаный!!! — Заточенный деревянный кол вошёл в чью-то тонкую шею. И за пару торопливых движений превратил гортань, сосуды и пищевод жоры в перемешанную кровавую труху.
Погоня быстро приближалась. Охотничий азарт горел в глазах преследователей вместе с жаждой убийства. Ведь, если тут всё так, как рассказывала Белла, всем этим детям должно быть не только очень голодно, но и чертовски скучно. И вот так они, значит, теперь развлекаются. Интересно, что же едят…
— Гла-а-акг…
Оглянувшись после броска очередного жоры через бедро, я заметил, как один из бомжей тоже оказался в грязи после пары увесистых ударов суковатыми дубинами. Но с этим булькающим звуком он не только кашлянул кровью из перебитого горла, но и выпустил наружу что-то ещё…
— Икра! — Хрипловатый голос одного из дубинщиков внезапно стал совсем не таким яростным, как раньше.
«…в русской национальной кухне считается деликатесом. В пищу употребляются несколько видов…»
Но этот парень, похоже, совсем не радовался деликатесной находке. Ведь сразу после его вопля подыхающий жора вдруг резко поднялся, ухватился за воротник и одним движением рванул лицо перепуганного пацана к себе, метя в перекошенные от ужаса губы:
— Г-Л-А-А-А-А!!!
Что произошло сразу после этого, я разглядеть не успел — пришлось потратить пару мгновений на то, чтобы свернуть шею ещё одной приставучей твари. Оглянулся я только тогда, когда вокруг «поцелованного» вдруг образовался приличный пустой периметр. А сам пацан, схватившись за горло, бился на земле в каких-то странных очень сильных корчах.
— Рик! — Крик Беллы быстро отвлёк меня от странного зрелища. Тощий, но длиннорукий жора вцепился за её моряцкий воротничок. Но ещё до того, как я понял, что сделал, мои руки переломили его тонкую конечность об колено. И высунувшуюся из порванного рукава кость тут же вонзил в глаз другой твари, отнявшей у Беллы дубинку.
Третий мужик получил удар с разворота уже моей ножкой от мебели. И когда шипастое оружие осталось торчать у него из виска, я легко выкорчевал саморезы обратно — вместе с кусочком черепа и целой гроздью кровеносных сосудов.
Не тратя времени на благодарности, Белла тут же подпрыгнула к красно-белой двери, как только освободилась:
— Чёрт! — Грохнувшись о препятствие с разбега плечом, девчонка сдвинула дверь всего на пару миллиметров. И быстро оглянулась. — Там внутри что-то мешает!
Вместо ответа я тоже разбежался и прыгнул. Но в итоге лишь чуть не сломал себе ключицу. Тяжёлую баррикаду за дверью было не сдвинуть даже суммой наших масс.
— Да как же… — Затравленно оглянувшись, Белла как и я увидела, что от толпы юных дикарей нас отделяет всего несколько метров оборванной толпы. Пацаны пока что были увлечены радостным избиением практически беспомощных доходяг. Но кое-кто уже успел заметить наши новые трудности:
— Чё, смысь, тупик? — Поймав мой взгляд сквозь толпу, забрызганный жорской кровью Смысь радостно улыбнулся. — Пизда тебе, жора ебаный!!!
— Эй! Э-эй! — Этот звонкий голос неожиданно добрался до нашего слуха совсем не из толпы преследователей. А откуда-то издалека. И сверху. — Эй, я тут!
Задрав голову, я и вправду увидел там какое-то мельтешение в маленьком круглом окошке почти у самого шпиля. Хотя, скорее всего, это было просто какое-то технологическое отверстие для вентиляции или антенных кабелей. И располагалось слишком высоко, чтобы разобрать детали. Плюс приходилось постоянно отвлекаться на то, чтобы вывихнуть или сломать очередную руку, протянутую к Белле из редеющей толпы оборванцев.
Но, кажется, из этого окошка нам настойчиво показывали куда-то влево:
— Там! Могу открыть там! Со стороны залива! — Далёкий голос был достаточно сильным, чтобы мы могли разобрать отдельные слова даже сквозь шум драки. — Только там…