Глава 18
Крайний рывок
— О-О-ОЙОУЙОУЙОУЙОУЙОУЙОУ!!!
Воспринимать испуганный вопль мулата как-то иначе я, почему-то, никак не мог. Скользя подошвами кроссовок по узким крутым ступенькам, Рикардо чуть не рухнул обратно в трюм. К счастью, его кожанка оказалась натуральной и выдержала вес паникующего музыканта, когда я ухватил его свободной рукой за шиворот.
Свет от фонарика заметался из стороны в сторону, когда тот выпал из чёрной ладони и заболтался на продетом в шнурок запястье. И внутри мечущегося по трюму пятнышка слабого света стало заметно то, чего именно здесь можно было действительно не на шутку испугаться.
С разных сторон к подножью лестницы сползались странные приземистые тени, манерой передвижения напоминавшие не столько крабов, сколько крокодилов. Изгибаясь и выбрасывая конечности вперёд в каком-то странном дёрганом темпе, существа замирали каждый раз, когда луч света пролетал рядом с ними. Именно в такие моменты можно было разглядеть немного больше: позади изгибающихся тел по днищу волоклись какие-то толстые змеевидные отростки, а под грустными человеческими взглядами из беззубых ртов тянулось множество тонких ножек и усиков. Складывалось впечатление, что мутировавший от заразы и радиации морской паразит использует тела несчастных жор так же, как какой-нибудь рак-отшельник использует чужие ракушки. То есть, в качестве чего-то среднего между доспехами и транспортом.
Этот живой «транспорт» сам по себе воспроизводил только глухое шлёпанье босыми ногами и руками по голому полу. Источником щелчков и скрипов были те самые отростки — как спереди, так и сзади.
А когда чернокожий паренёк начал вопить от ужаса, парочка самых ближних к лестнице тварей мелко затряслась. Но эта трясучка не была похожа на приступ боли, как у «крабов», живущих возле маяка. И, в отличие от своих вонючих сородичей, эти твари вовсе не стремились как можно быстрее убежать от источника раздражения. Скорее наоборот — дрожь, возникавшая при звуках необычного голоса пацана, больше напоминала растущую внутри этих уродов лютую злобу, нежели страх.
— Чего орёте⁈ — Судя по не менее злобному шипению, долетевшему до нас ещё и с верхнего пролёта, Белла пока ничего из этого не разглядела. — Щас со всего залива крабы сбегутся!
— Уже! — Накинув лямку чехла на шею, я подтянулся свободной рукой за перила и вытянул Рикардо на ближайшую горизонтальную площадку между пролётами. — Дальше давай сам!
— Ага… — Кажется, растерянному пареньку стало немного стыдно за свою панику. Но он не стал спорить или геройствовать. И послушно принялся карабкаться наверх, навстречу девчонке.
И, когда один из уродов под нами вдруг натужно раскашлялся, выбрасывая изо рта кучки какой-то рыжеватой дряни, лишних вопросов сверху тоже не последовало. Лишь коротко глянув вниз, девчонка тут же поспешила на помощь спотыкающемуся об узкие ступеньки пареньку.
— По-ом… По-о-о-м… — Ближайшая к лестнице тварь подняла на меня печальный взор своих опухших глаз и с хрипом распахнула все ножки и крючки, торчащие изо рта. — По-мо-ги-и-и-и…
Схватив уродца за остатки волос на макушке, я грохнул его подбородком о стальную ступеньку. И на неё тут же вывалились те крючки и ножки, которые краб откусил себе сам. Дёргающиеся мелкие конечности сразу принялись самостоятельно расползаться в разные стороны. А один из «хвостов» морского жоры вдруг резко выпрямился над спиной и хлестанул меня прямо в лицо.
Полоса жгучей боли протянулась наискосок, от брови до шеи. И мои рефлексы тут же дали телу команду к отступлению.
— М… М… Мо-мо-гхи-и-и… — Разлепив рот, морской жора выпустил наружу целый пучок новых мелких отростков. И, вместе с булькающими просьбами о помощи, они все тоже потянулись следом за моими ботинками.
— Поори на них ещё! — Послышался сверху голос Беллы. — Пусть свалят!
— Я уже орал! — Выпалил где-то там паренёк. И луч его фонарика опустился на меня, осветив чехол с инструментом. — Без гитары не работает!
Утерев с лица остатки едкой дряни, я взглянул наверх и подтянулся ещё на несколько ступеней:
— Щас не до концертов… — Ещё один отросток взмыл вверх и достал до штанины. Но влажный след на грязной джинсе оставило не само щупальце, а полупрозрачная нить, выстрелившая из небольшого отверстия на самом конце длинной мерзости. Обвив ногу несколько раз, липкая нить легко отделилась от «краба», когда я машинально отдёрнул ногу и забрался ещё выше.
— Помоги-и-и… — По спине первой твари уже шарили руки двух других. Неуклюже ухватившись за решётчатые перила, дрожащие уродцы пытались затащить свои тела следом за мной. Но в итоге лишь мешали друг другу. Их искалеченные паразитом и радиацией тела явно не были приспособлены к перемещению по таким крутым подъёмам. И здесь они проявляли ту же самую крокодилью грацию, что и на полу.