— Цельтесь в головы!!! — Подавая пример, я продырявил башку одному из прыгунов, который слишком поздно заметил наше приближение. Держась одной рукой за трактор, я перекинул пустой обрез в воздухе и, крепко сжав нагревшийся от выстрела ствол, с размаха пробил висок доходяги, чудом не попавшего ни под ножи, ни под колёса.
Ещё пара солдат улья замешкалась, расталкивая своих соплеменников в поиске источника угрозы, и попала под ножи вместе со всеми:
— И-И-А-А-Р-Г-Х-Э-Б-Л-Р-Р-Э-Э-К-Х... — Традиционный возглас гнева захлебнулся после того, как на горло повалившегося прыгуна наехало ребристое колесо и, слегка буксанув, сняло с него бледную шкуру и разорвало артерии.
Те самарские бойцы, руки которых не были заняты управлением, достали своё оружие последнего боя — небольшие «Макаровы» — и открыли стрельбу по тем, гигантам, которые успели отпрыгнуть от приближающихся молотилок. Суммарного останавливающего действия пяти или шести стволов вполне хватало на то, чтобы если и не убить солдата метким попаданием в голову, то хотя бы задержать его от активных действий до того, как крутящиеся ножи всё-таки доберутся до их животов. Выпуская наружу сизые внутренности и подминая тела под колёса, культиваторы делали своё дело — мы быстро приближались к входу в здание, превращая врагов в свежий фарш крупной помолки.
Не отставала от пацанов и Алина — держась за плечи водителя, она палила из своего пистолетика вместе со всеми, старательно выцеливая головы и шеи.
Издалека, да ещё и в сумерках, количество осаждающих жиркомбинат тварей казалось гораздо больше, чем та редкая толпа, с которой мы столкнулись по факту. Я рассчитывал в лучшем случае на то, что, пользуясь эффектом неожиданности, нам удастся продавить эту гнилую армию до входа. И тут же нырнуть в него как можно быстрее. Но сейчас мы почти без замедления прорубились уже чуть дальше. Машины лишь иногда замедляли ход, буксуя на очередном разорванном трупе. А широкие двойные двери главного входа в здание медленно проплыли справа от меня. Никто пока не вышел нас оттуда встречать.
— Езжайте дальше! — Под усечённым прикладом треснуло плешивое темя ещё одной твари, которая отчаянно пыталась выбраться из под колёс, волоча за собой переломанные ноги. — Нужно очистить больше места!
Но, подмяв под себя очередного толстяка, центральный трактор неожиданно перестал вращать лопастями культиватора.
— Чё за... — Сидящий за рулём пацан привстал с сиденья и всмотрелся вперёд, пытаясь понять, что мешает вращению. Все ножи обвеса были давным-давно облеплены кровью, кусками внутренностей и рваной ткани, но раньше это ничуть не мешало вращению. Ведь мощности должно было хватать на то, чтобы вспахивать утрамбованную землю. Но сейчас поверх этих украшений быстро застывала какая-то киселеобразная жижа, преодолеть сопротивление которой ножи были не в состоянии.
Глянув на того, кто только что попал под колёса этой машины, я вспомнил существо, что сидело в микроавтобусе возле торгового центра в Балаково. Жирдяй под колёсами центрального трактора был немного поменьше. Но жижа, обильно вылившаяся из вскрытого пуза, произвела на вращающиеся ножи такой же эффект, как когда-то на лопасти хвостового винта «крокодила» самогонщиков. Быстро застывая на воздухе, именно эти сопли застопорили работу мощного механизма. Продолжая ехать вперёд вместе с остальными, этот трактор теперь просто собирал перед собой одного жору за другим. Которые, вцепившись в остановившиеся ножи и волоча по земле ноги, тут же принялись жадно обсасывать густеющую зеленоватую жижу. Не в первый раз замечаю у них такой аппетит к выделениям сородичей... Впрочем, Слава как-то раз упоминал, что в этом они очень похожи на муравьёв. Так что здесь нет ничего такого, что природа уже не придумала намного раньше. Нажористый, должно быть, натурпродукт. Без ГМО.
— Похер, дави как можешь, но пока не останавливайся! — Я спрыгнул с подножки своего трактора и чавкая по кровавой слякоти, остававшейся следом за нами, подбежал к той машине, на которой ехал Андрей. — Чё со встречей? Отвечают?
— Их тут уже на крышу загнали! — Проорал он мне в ответ в перерыве между выстрелами. — Все этажи под жорами! Поэтому их на улице так мало! Держат выход из чердака еле-еле...
— То есть хана вашим припасам здесь... — Я обернулся на вход и, присмотревшись, заметил, что створки действительно немного приоткрыты. — И нам сейчас будет хана, когда жоры изнутри на улицу побегут... Ты! Разворачивайся и подопри двери!
— Зачем??? — Пацан за рулём того трактора, который остался без обвеса и вёз раненых следом за нашими адскими комбайнами, с недоумением воззрился на меня. — Нам как раз туда нужно!
— Теперь нам нужно гораздо выше! Разворачивай, кому говорят!
Пацан, наконец, послушался. И, крутанув руль вправо, развернулся и, подъехав к двойным дверям уткнулся в них передней частью машины.
— Так?
— Так. Следи за дверями и прицельно вали всё, что оттуда полезет!
Встав спиной к зданию и оглядевшись, я попытался оценить степень хреновости ситуации, в которую мы попали. Все окна первого этажа зарешечены. Оттуда к нам сюда не полезут, уже хорошо... Второй этаж на высоте примерно пяти метров... Если попрут оттуда, то первые переломают себе ноги. Группироваться жоры не умеют и падают всегда максимально неуклюжим способом. А вот следующие упадут на мягенькое и с ними нужно будет разбираться уже самим.
Слева — целое поле нашей мясной жатвы. Но рано или поздно оттуда придут те твари, которые только что прижимали нас в магазине...
Справа рокочущие тракторы продолжают резать и давить остатки толпы, осаждавшей фасад здания. Но с той стороны тоже может прийти подкрепление...
И по обе стороны от здания тянется бетонный забор. Наверху — несколько рядов егозы, скрученные в спираль. Так просто не перелезешь... Но если жоры окружили этот корпус, то и к нам на улицу они оттуда так просто и быстро не попадут... Такой забор даже прыгуны не одолеют. И запутаются в проволоке. По крайней мере, первые из них.
И точно такой же высокий бетонный забор был напротив меня через дорогу. За ним высились какие-то ангары и склады, а над забором — точно такие же кольца колючки. Без взрывчатки или кусачек быстро не пролезешь. И сверху накинуть нечего.
Андрей соскочил со своего трактора и подбежал, меняя на ходу магазин своего ПМ:
— Если внутрь никак, то надо отступать!
— Некуда отступать, кэп. Слева за нами погоня. Справа... Хер знает, что там дальше справа...
— Там ещё примерно километр промзона и потом озёра и болота вокруг Самары... — Андрей помедлил и добавил уточнение, заметив озадаченное выражение у меня на лице. — Реки, в смысле.
— Чёрная Яма как раз там среди них?
— Ага, чуть восточнее.
— Значит оттуда основная масса этих уродов и прёт... Туда нам тоже ход закрыт.
— Бля... — Пацан тоже затравлено оглянулся и заметил заборы с колючкой в оставшихся направлениях. — Чё ж делать-то... Щас же ещё и изнутри к нам попрут... Вон двери уже толкают...
Трактор, подпиравший двойные створки главного входа действительно начал трястись под ударами тех, кто теперь очень хотел выйти к нам наружу.
— Остаётся только лезть наверх к вашим...
— Но как? Пожарная лестница там сзади... Да и её сейчас отломали, скорее всего.
— Ладно не паникуй... Несколько минут у нас ещё есть. Успеем пожить. Знаешь анекдот про «могу убивать и могу не убивать»?
— Нет...
— Напомни, потом расскажу. Радируй своим, чтобы готовились нас встречать там наверху. Пошли.
Меся ногами перемолотых жор, мы подбежали обратно к тракторам, собравшим перед собой остатки толпы. Судя по всему, под ножи попали ещё жирдяи — ни один обвес больше не вращался. Облепившая их слизь покрывала культиваторы и капоты машин ровным толстым слоем. И, когда мы подошли поближе, работал только один двигатель. Остальные, словив заряд слизи на морды, безнадёжно заглохли.