Выбежав из квартиры в покосившуюся на сорванных петлях дверь, я поспешил по ступеням вниз на подгибающихся ногах. Цепляясь за перила, я потолкался с многочисленными дверями, отделяющими лестницу от лестничной клетки, клетку от подъезда, подъезд от тамбура и тамбур от улицы. Да сколько же тут у вас дверей-то! Хорошо, что хоть магнитные замки домофонов не работают без электричества.
И выскочив на улицу, я тут же попал под спешную очередь, которую навскидку засадил по мне выбежавший из-за угла боец. Обожгло бедро и я кубарем нырнул обратно в подъезд. Чёрт, ну чуть-чуть же!
По штанам вокруг дырки сбоку медленно растекалось тёмное пятно. Вроде по касательной. Жжёт, но мышца от удара не болит. Заживёт. Если я доживу.
Подъездную дверь перестали обстреливать.
— Э, выходь, красный! Некуда тебе бежать! На крышу только если. И потом вниз. Хе-хе… — Снаружи со мной вступили в переговоры.
— Приди и возьми, ублюдок!
— Хуясе ты басишь. Те скока лет-то?
— Уж побольше, чем тебе, пиздюк.
— Чё какой дерзкий? А ваще чё, Перец таких любит. И воевать умеешь. Может нахуй пошлёшь эту шелупонь краснопёрую? У нас уже есть несколько бывших ваших, чёткие пацанчики. Мож и тебя возьмём…
— За щеку ты у своего Перца возьмёшь, мудила.
— Бля, да давай его завалим уже, заебал! Крой!
К подъезду быстро затопали несколько пар тяжёлых ботинок и по стенам за дверью застучали пули. Но выстрелы шли не от угла, а от укреплений кадетов вдалеке напротив.
Топот сменился звуками падения нескольких тел и бренчанием оброненного оружия. И со стороны угла всё же открыли ответный огонь — из того самого пулемёта. Значит что-то ручное. Значит патронов с собой немного.
Так и было — тяжёлая очередь смолкла довольно быстро и послышался удаляющийся топот отступающего пулемётчика. И приближающиеся шаги со стороны детской больницы.
— Эй там, в подъезде! Выходи с поднятыми г’уками, ты окг’ужён! Гаг’антируем жизнь, если не будешь сопг'отивляться!
— Горян, ты что ли? — Как же я был рад слышать этого отчаянного паренька. Три дня назад ещё в койке бледный валялся, а теперь уже в строю.
— Киг’?! Так ты ещё живой?!
— Ещё нет! — Я облегчённо заржал и открыл подъездную дверь, приветственно подняв руку.
Напротив подъезда стояли пятеро кадетов с оружием наперевес. А рядом валялась пара подстреленных центровых.
— Отходим тогда. Пулемёт щас подмогу пг’иведёт! Болт, Юг — тг’офеи.
Пока я хромал к ним из своего укрытия, пара бритых пацанят в чёрных бушлатах отделилась от группы и быстро похватала автоматы и разгрузку с трупов. И мы двинулись в сторону приоткрывшихся ворот больничного комплекса.
— Мы в осаде со вчег’ашней ночи. Думали тут центг’овые внутри себя опять чё-то не поделили… А тут ты!
— Вас теперь ещё и энгельсские жать будут. Я их проредил как мог, но всё равно много там. И у них пушка авиационная с собой. Надо прикинуть, где они ею стену будут ломать… И насчёт инфекционки. Тоже ещё расскажу, что у вас тут прямо под боком творится…
— Энгельсских мы засекли, сейчас с Китом обсудите. Он-то тоже думает, что ты уже того! Алина всё г’ассказала, как вы ехали, пг’о Мясокомбинат и пг’о мегажог’у. И как тебя сожг’али… — Горян вдруг резко стал серьёзным. — Только это… Киг’…
— Хе! Представляю, как она сейчас подпрыгнет, когда меня увидит…
— Не… Киг’… Алина… В общем, это… Она помогала пег'етаскивать еду из бомбоубежищ… И на них напали… Она в плену. У центг’овых.
Глава 6. Пиратский секрет
Парень в камуфляже, который стоял сейчас у главного входа с белым флагом на плече, наверняка считал себя красавчиком. Самодовольство читалось в каждом жесте и движении.
Широкая белозубая улыбка, глаза с постоянным весёлым прищуром, правильные черты лица. Чистенький весь, причёсанный. Аж тошнит.
Особенно от голоса — всегда бодрого и полного оптимистичных ноток. Всю жизнь таких ненавидел.
— О, ну наконец-то! — Радостно воскликнул он, завидев мою фигуру рядом с командиром кадетов на сторожевой вышке. — А вот и сам Чёрный Жора! Гроза малолетних преступников всех мастей! Давно, давно хотел лично познакомиться…
— Давай к делу, бодряк.
— А дело-то простое. У целки твоей язык без костей… Ух, я бы научил её с ним правильно обращаться…
Провокация. Не поддавайся.
— Ты долго ещё кудахтать будешь? Мне попозже прийти?