— Крой! — Ударом приклада я смог оторвать его от себя и ещё двумя достаточно глубоко смять височную кость, чтобы цепкие лапы, наконец, разжались.
Алина в это время торопливо расстреляла остатки своего магазина в подступающую троицу — по одной пуле на каждого. Но они только отшатнулись, сделав пару шагов назад от удара тупых пистолетных пуль в грудную клетку.
И пока эти твари стояли на месте, пошатываясь и ловя равновесие, у каждого в черепе образовалось по новой дырке калибра 5,45-мм.
— Налево и беги вперёд, снаряжай магазин!
Алина юркнула за моей спиной в левый поворот развилки и скрылась у меня из вида, потянувшись в карман за коробкой с остатками своих патронов.
Я шагнул на пересечение коридоров и осветил правое ответвление, пятясь вслед за девочкой. Твою ж мать…
Коридор, ведущий от развилки в сторону Крытого рынка и цирка, был забит красноглазыми жорами от стены до стены. Лохматые или плешивые головы выглядывали на свет друг из-за друга — насколько хватало луча небольшого фонарика. Громогласный рёв десятков, а может и сотен глоток сотряс подземные своды.
Зато промахнуться теперь сложно. Главное посылать выстрелы примерно на уровне голов. По кому-нибудь да попадёшь. Каждая из последних десяти пуль в рожке нашла свой лоб, свою щёку или висок — в передних рядах или задних.
— Ложись!!! Закрой уши!!! — Всё что я успел прокричать, когда гомон хриплых голосов хоть немного затих. Надеюсь, она меня услышала. Толпа тут же вновь взревела и двинулась на нас. И уже вовсе не неуклюжим шагом, а перешла на бег.
Я закинул пустой автомат на плечо и выхватил гранатомёт:
— Ф-ФОМП! — Последняя граната выскочила из широкого дула и зазвенела по полу, скрывшись за рядами топающих ног. Присев спиной к толпе, я зажал уши и распахнул рот, чтобы уберечь барабанные перепонки. В нескольких метрах дальше от меня, съёжилась на полу Алина.
Взрыв тряханул коридор, и из-за спины вперёд полетели ошмётки первых рядов наступающих монстров. Разбрызгивая за собой куски плоти и капли крови, оторванные руки, вырванные с частью позвоночника рёбра, кишки и фрагменты черепов усеяли пол и стены вокруг. Несколько фрагментов шлёпнулись мне на спину.
— Алина, вставай, беги вперёд! — Вскочив на ноги и стряхнув с себя чьи-то потроха, я сделал попытку обернуться, чтобы оценить эффект от взрыва. Но на плечи мне тут же опустились худощавые грязные ладони и чьи-то челюсти вцепились в загривок прямо над воротником плаща.
Вскинув руки за голову, я упёрся большими пальцами в глазницы добравшегося до меня жоры и всё-таки смог оторвать его от себя. Скакнув вперёд и перекатившись, я обернулся.
Не обращая внимания на сизую требуху, свисающую из разорванного осколками живота, тварь снова шагнула ко мне, раззявив окровавленный рот и протянув лапы.
Но, шлёпая по собственному дерьму, выливающемуся из порванного кишечника, существо смогло сделать только пару неуклюжих шагов и остановилось. По всему телу жоры прошла резкая судорога. И ещё одна. От третьего содрогания у него подогнулись ноги, и он рухнул на пол, забившись в крупном треморе. Подтянув руки к груди и согнув колени, тварь стала пускать ртом розовую пену, словно эпилептик.
— Га-а-ар-гар-гар-гар-гар… Хл-л-ла-а-а… — Побившись в конвульсиях пару секунд и протяжно испустив последний хриплый выдох, жора замер, скорчившись на полу в позе эмбриона. И уставив в стену налитый кровью невидящий взгляд.
Поднявшись на ноги, я провёл по затылку ладонью. На перевязанной руке осталась свежая кровь. Но не много. Глубоко прокусить мою шкуру тварь не смогла.
Высветив фонариком коридор, я всё-таки смог увидеть, что граната сделала с наступающими тварями.
Взрыв смел передние ряды от стены до стены. Но перекрытия коридора выдержали и не обрушились. И теперь новые монстры упрямо продвигались вперёд, перешагивая через разорванные тела сородичей. Скользя на нашпигованном осколками фарше, они зорко следили за светом фонаря и моими движениями.
— Я сейчас, я заряжаюсь… — Похоже, Алина не успела увидеть то, как жора вцепился мне в шею, и обернулась только что. Иначе наверняка бы уже оказалась поблизости, желая убедиться, что со мной всё в порядке.
— Отступай, не останавливайся! — Я снова достал автомат и, медленно пятясь, чтобы не споткнуться о чью-нибудь оторванную конечность, принялся прилаживать последний рожок. Перебинтованные руки справлялись с задачей крайне неловко. Сквозь повязки проступила свежая кровь, падая на пол редкими каплями.