Спасённые кадеты во главе с Горяном бросились на помощь, обхватив плечи и талии товарищей. Но это помогало лишь удержать их от падения вслед за Стасом.
Выглянув вниз над их головами, я сразу понял, что при такой болтанке попытка прострелить твари башку может закончиться смертельным ранением и для Стаса. Хорошо же я буду выглядеть, если при первом же шухере самолично прикончу одного из ребят с плотины...
Что ж, продолжаем импровизировать...
Сдёрнув с плеча автомат, я быстро свернул из ремня петлю и накинул её на запястье Стаса, торчащее над скользящей хваткой Петрова и Макса:
— Держитесь за автомат! Все четверо!!! Упритесь ногами!!! — Заорав над ушами подростков я, кажется, смог перекричать двигатель. И, затянув петлю, вручил им оружие. А сам достал нож и, растолкав остальных, спрыгнул вниз.
Могучая хватка жоры не разжалась даже тогда, когда я, уцепившись за его одежду, повис на сутулых плечах раненой твари. От рывка подростки, упиравшиеся в борт ногами, дёрнулись к выходу, но удержались. А Стасу, скорее всего, вывихнуло плечо и порезало ремнём запястье. Зато он всё ещё держался.
Вонзив нож под длинной ладонью жорского солдата, я постарался попасть между двумя костями, формирующими предплечье. И, судя по тому, что клинок высунулся с другой стороны могучей лапищи, у меня получилось. Обхватив левой рукой визжащего жору за шею, я надавил правой на рукоять ножа как на рычаг. Из моей глотки вырвался крик, не на много уступающий в тембре тому, который издавал раненый солдат улья у самого моего лица. И обе тонкие кости, хрустнув, всё-таки поддались яростному нажиму.
Ладонь жоры, повисшая на одних только мышцах и сухожилиях, наконец, разжалась. И, держа друг друга в объятьях, мы с полудохлым уродом полетели вниз.
Глава 4. Навстречу вечности
Прежде чем хлопнуться на ещё шевелящиеся тела неудачников, попавших под пулемёты, я успел заметить, как вертолёт резко качнуло в сторону. Уронив с одного из бортов больше двухсот килограмм нагрузки, машина потеряла баланс и чуть не легла на бок, спикировав на землю вверх колёсами.
По закону бутерброда, первым твёрдую поверхность встретил более тяжёлый жорский солдат. Плюхнувшись в кучу окровавленных ошмётков вместе со своим подыхающим противником, я услышал, как под моим весом хрустнули его ребра. И ещё один треск означал то, что лётный шлем принял на себя основную часть удара моей головы об землю.
Другой шлем, созданный вокруг моего мозга самой природой — черепная коробка — судя по ощущениям, осталась целой. Но удар, похоже, повредил в аудиосистеме лётного прибора какие-то контакты. Из динамиков возле моих ушей послышалось громкое шипение статики, иногда прерывавшееся на не менее громкий мат в исполнении Игоря:
— Бл... Пшшшш... Ука!.. Пшшш... В рот!.. — Очевидно, он сейчас всецело был поглощён попыткой выравнивания своего летательного аппарата, разговаривая с ним как с живым организмом. Который вёл себя очень непослушно. — Да как... Пшшш... аебал то!!!
Приподняв голову над телом хрипящего подыхающего прыгуна, я заметил, что, к счастью для тех, кто остался наверху, пилот всё же справился с управлением. И сумел выровнять вертушку до того, как «Ансат» едва не завершил свой кувырок, опрокинувшись лопастями вниз на подступающую толпу. И кроме меня в открытые двери никто не выпал.
Стаса, полетавшего ногами вверх вслед за резкими качениями борта, всё же сумели втащить обратно. К обрывкам матюков Игоря, долетающих до моего слуха из повреждённых динамиков шлема, иногда примешивалось напряжённое пыхтение Моржа, затаскивающего союзника вместе со всеми остальными подростками. И ещё сиплые сдавленные хрипы этого пацана со станции. Точно плечо вывихнул. Но молодец. Терпит и больше не орёт.
Из-за этого резкого нырка, всё ещё покачивающийся вертолёт теперь был от меня на расстоянии около сотни метров — далеко позади края толпы заражённых, медленно бредущих ко мне. Переступая через скошенные пулемётными очередями тела сородичей, жоры слепо смотрели чуть поверх меня. Но их круг явно сжимался со всех сторон.
— Кир! Пшшшш... рядке? А? — Первым о моей судьбе озаботился Морж. — Отв... Пшшш...
— Жив... — Прижав микрофон к губам, я попробовал встать и убедился в том, что ничего не сломал, кроме системы связи... — Пока что...
Оглянувшись, я заметил в приближающихся рядах не только лишь обычных жертв вируса — разномастных и разнокалиберных людей всех полов и возрастов. Но так же и мутантов-солдат. Возвышаясь над общей массой, они понуро брели вместе со всеми, уставившись куда-то вперед своими поросячьими глазками. И только сейчас я отдал себе отчёт в том, что потрёпанная одежда на всех заражённых имела какие-то одинаково-зеленоватые оттенки, не смотря на разные фасоны. Куртки, свитера, джинсы, платья — на них всех как будто пролили цистерну дешёвого «Тархуна».