— Вы как вообще выжили-то ребят? — Перебил я его доклад. — Что за «командование» такое? Оно состоит из таких же вот стриженых лопоухов?
Кадет возмущённо окрасил свои впалые щёки в розовый цвет и сжал кулаки. Но через миг вновь совладал с собой. Нормально их там муштруют в этих школах…
— По причине утраты вменяемости прежним руководством после начала эпидемии, командование нашей школой принял на себя вице-старшина Китов. — Петров, продолжая гневно пылать, добавил с ноткой обидчивости в голосе. — Попрошу проявить уважение и впредь не допускать оскорбительных высказываний в адрес моего командования… Сэр Кир.
Я молча испытующе поглядел ему в глаза, пытаясь дать ему понять, в каком месте я видел это его «командование». Он выдержал взгляд. Обернувшись на Алину, я заметил, что она уставилась на Михаила с плохо скрываемым обожанием. Ну что ж… Нужно отдать ему должное… Парень действительно неплохо держится. И это признаю я — человек, который ненавидит детей всеми фибрами своей несуществующей души.
Выдержав очередную многозначительную паузу, кадет продолжил:
— После обретения недееспособности президентом, правительством, федеральным и региональными парламентами, генералами армии, спецслужб, МВД и МЧС, губернаторами и мэрами городов… Фактически — кадетский корпус сейчас — это единственный легитимный представитель государственной власти на территории Российской Федерации. Саратовский корпус сохранился только в лице школы имени Талалихина. С отделениями корпуса в других городах установить контакт пока не удалось…
Вообще, ещё до тех пор, когда всё пошло по пизде, с властями у меня были сложные отношения. Хотя, конечно, у них были определённые преимущества перед оголтелыми кровожадными бандами. К примеру, если бандиты попросту хотят лишить вас имущества, свободы, а потом и жизни, то власти для начала хотя бы принимают под эти цели законы…
— Что ж… Вам чертовски повезло… Не в том, что вы меня нашли. А в том, что нам тоже нужно попасть в Саратов. — Я решил поощрить его усилия. А то вон как старается. — И да… Спасибо за помощь.
— Жизнь — отечеству! — Неожиданно в унисон выпалили оба кадета.
Я, несколько опешил от такого рвения, а Михаил снова заговорил:
— Вот только есть проблема… Точнее… В общем, на пути сюда мы столкнулись в сильным сопротивлением антисоциальных элементов…
— Это вы так называете оголодавших до безумия сельских пацанов? — Перебил я его.
Кадет нахмурился и продолжил:
— Не только… На севере Саратовского района контроль установила группировка «ленинских». И я бы не назвал их оголодавшими… В неё входят как выжившие из одноимённого района города, так и из прилегающей агломерации. Вплоть до Пристанского моста, на котором мы находимся. — Парень продолжал хмуриться и посмотрел в сторону. — Прорываться пришлось с боями. Моё отделение потеряло двух кадетов и одного вице-ефрейтора… А возвращаться, как понимаю, придётся тем же путём.
И он указал на тёмный провал за моей спиной, отрезающий нам обратный путь на левый берег.
Неожиданно подал голос кадет на телеге:
— Вот почему на мосту они оставили нас в покое…
Петров, не оборачиваясь, согласно покивал головой и продолжил:
— Они, похоже, знали, что мост невозможно перейти. Вероятнее всего, при возвращении, на съезде с путепровода нас ждёт засада… По крайней мере, я бы на их месте поступил именно так… Но нам приказано обеспечить вашу безопасность и транспортировку любой ценой. И мы выполним приказ.
— Прорвёмся… — Угрюмо согласился вице-ефрейтор Прохоров, перевесив укорот за спину.
Час от часу не легче… Значит, на правом берегу нас уже, возможно, ждёт такая же толпа, как та, что осталась за провалом. Если эти гаврики прорывались сюда с пальбой, то туда действительно весь район должен был сбежаться.
— Может, по воде уйдём? У вас там какой-нибудь надувной лодки с собой нет в телеге? — После укорота в руках ефрейтора, я не ждал от них разве что только электрического стула. — Как вы её сюда вообще допёрли вдвоём? Лошадей я вроде не вижу…
— Да… Сами посмотрите. — Младший сержант сделал приглашающий жест рукой и отошёл в сторонку. — Егор, покажи им…
Пока мы с Алиной подходили к телеге поближе, ефрейтор Прохоров поднял с телеги тот самый шест, который держал изначально и подтянул к себе его дальний конец. К этому концу шеста оказался приторочен небольшой лёгкий сачок, в сетке которого болталась маленькая грязная банка из-под горчицы или майонеза. Кадет извлёк банку и, слегка открутив крышку, быстро кинул её в сачок обратно и спешно снова перехватил шест у самого конца. Телега медленно и со скрипом сдвинулась с места.