В это время мы обошли её сбоку и через туман, наконец-то, увидели — кто в неё запряжён.
Четыре здоровенных жоры, привязанные верёвочными шлейками к борту телеги, со слепым вожделением медленно шагали вперёд и тянули руки к банке, висящей у них перед носами. Но с каждым шагом их движения становились быстрее и телега постепенно ускорялась.
Кадет сдвинул конец шеста в сторону, и жоры, толкаясь и ворча, послушно устремились за пахучей банкой влево, увлекая за собой телегу и позволяя ей объехать сгоревший автомобиль прямо по курсу.
Быстро подтянув сачок к себе обратно, пацан на телеге спешно закрутил банку обратно. Обернувшись в его сторону, жоры остановились, поводя по воздуху носами и пытаясь определить, куда же вдруг пропал такой аппетитный запах. Телега, проехав по инерции ещё немного, слегка их толкнула. Но никто из инфицированных не обратил на это никакого внимания, продолжая оглядывать воздух вокруг себя расфокусированными глазами.
Да уж… Изрядный пример типичных взаимоотношений государственной власти и вверенного ей населения…
Алина, заметив эту картину, испуганно ахнула и, спрятавшись за моей спиной, рассматривала упряжь со смесью страха и брезгливости. Вот точно так же на меня иногда смотрели коллеги с предыдущего места работы…
— Изобретательно, ничего не скажешь… А пытаться вылечить вы их собрались сразу после того, как в волю на них покатаетесь? — Не то чтобы я жаждал защитить право жор на свободу от подобной эксплуатации… Я же и сам, при необходимости, использовал их как пушечное мясо. Но такое обращение с этими неудачниками всё же казалось мне менее достойным, чем простое избавление их мучений путём прекращения существования. Пусть и не мгновенного.
— Скорее всего, таких пациентов к нормальной жизни уже не вернуть. Изменения в работе мозга, вызванные вирусом, необратимы. — Покачал головой младший сержант. — Но мы ещё не знаем, что будет происходить со всеми выжившими после достижения ими совершеннолетия. Возможно, всех нас ждёт такая же судьба в том случае, если мы не сможем найти способ нейтрализовать инфекцию…
— У вас не только на погонщиков, но и на нейрологов в школе учились?
Было видно, что Михаил с трудом терпит мой скепсис. Но, будучи вынужден соблюдать приличия, он ответил, тщательно подбирая слова:
— Наша школа — оплот цивилизации в море анархии. Многие нашли в её стенах спасение. С самого начала катастрофы мы принимали к себе тех, кто не желал принимать участия в грабежах и пьяных дебошах. И был готов подчиняться общей дисциплине, работать ради общего дела и восстановления порядка. Защищаться вместе. В том числе мы приняли не мало студентов из медицинского колледжа, успевших отучиться несколько курсов. Они, конечно, знают о медицине не очень много. Но гораздо больше, чем любой из нас.
— Там же на медсестёр учат? Небось, девчонки прибились ещё и симпатичные, да?
Кадет опять покраснел, но ответил спокойно:
— На фельдшеров. И мы даём защиту любому, вне зависимости от…
— Да понял, понял. Не парься. — Перебил я его. — Время к ночи. Что насчёт лодки? Что делать дальше думаете?
— Лодки у нас нет… А дальше… Для подготовки к прорыву нужно дождаться ухода тумана. Чтобы получить возможность проведения рекогносцировки…
— Туман — наше преимущество. И я тебе безо всякой рекогн… Реконсц… Как ты это только выговорил… Короче, я тебе и так скажу — ждать нас будут в том месте, где пролёт моста начинает идти над сушей. Потому что именно там мы могли бы спуститься вниз на ваших верёвках. И уйти потихоньку огородами.
Кадет почесал в затылке и согласился:
— Да, вероятнее всего…
— И вероятнее всего — ждать будут в таком количестве, что прорвёшь ты там только свою задницу, боец. Не смотря на вашу огневую мощь и кавалерию. — Я кивнул на ефрейтора, присевшего с шестом на телеге. — Этот «калаш» — всё оружие, что есть? Патронов сколько? Дробь есть?
— У меня ещё есть ПМ. С половиной магазина… Дроби нет. — Командир посмотрел на погонщика. — Егор, сколько у тебя осталось?
— Полтора рожка. Примерно…
— Стрелять, полагаю, научили?
Оба кивнули.
— Тогда слушайте. Сейчас будем учиться использовать ваших двуногих коней в качестве основного поражающего элемента…
Глава 10
Война — путь обмана
Абсолютно бесшумных засад не бывает. Чем больше человек в ней находится — тем выше шанс того, что кто-то будет всё время чесаться, кашлять, сморкаться, шмыгать, сопеть, ворочаться, чавкать, рыгать, урчать животом, болтать, пердеть… Или того круче — храпеть.