[114] «Как может быть талантлива идеализация отсутствия идеалов?» — восклицал он в той же статье.
[115] Ср. список социальных проблем у Чехова в работе современного исследователя: «Он озабочен такими вопросами, как наркомания, определение границ душевной болезни и здоровья, качество жизни в пенитенциарных учреждениях и сумасшедших домах, возможности освобождения, предлагаемые женщинам социальной, экономической и политической модернизацией общества и ограничения, налагаемые на них традиционными, стереотипными предпосылками и ценностями; проблема старения как физиологический процесс и низкая роль пожилых людей в современном обществе, а также духовный процесс старения, который начинается с потери юношеского идеализма, роста лени и самодовольства» (Lindheim Ralph. Chekhov' Major Themes // Chekhov's Companion / Ed. Toby W. Clyman. London: Greenwood Press, 1985. Р. 61—62). Перед нами, в сущности, социальная проблематика, которая беспокоит самое благополучное — американское — общество через сто лет после Чехова. Но все это действительно есть у Чехова.
[116] Эти темы неоднократно становились предметом исследования в работах А. П. Чудакова (см.: Чудаков А. П. Поэтика Чехова. М., 1971; Он же. Мир Чехова: Возникновение и утверждение. М., 1986, passim). Мы предлагаем несколько другую интерпретацию тех же фактов.
[117] В одном из смыслов этого термина: анекдот как краткий и остроумный рассказ о забавном происшествии или метком ответе. Другие значения (см.: Гроссман Л. П. Искусство анекдота у Пушкина//Этюды о Пушкине. М., 1923) к раннему Чехову отношения не имеют.
[118] «Совлекать» случайное предлагает и ученик Михайловского Пер- цов.
[119] С точки зрения Неведомского, Чехов «просто изображает постепенный упадок жизненных сил в больном и усталом старике-ученом».
[120] И все ли писатели, изображающие пошлость жизни, мучаются своими идеалами? — задавал резонный вопрос Ляцкий: «Г-н Лей- кин, писатель, бесспорно, умный и не без таланта, мучится ли он "конфликтом идеала с действительностью", и почему не возникает вопроса об его идеалах? А что, если он от души сам же смеется над своими изображениями и думает больше о меткости и остроте, чем об идеалах?».
[121] Или, по крайней мере, эта тема впервые была расслышана из уст Михайловского. Мережковский за два года до этого говорил нечто похожее, но с противоположной оценкой: Чехов, в отличие от романтиков и реалистов, одинаково любит и природу, и человеческий мир; в его языке легко соединяются поэзия и бытовые проза- измы.
[122] При этом талантливость Чехова, несмотря на «чисто художественные» недостатки, не отрицается. Получается писательский «талант с изъяном», и позиция критика — показать, при каких условиях у него получилось бы лучше.
[123] У Протопопова мелькает — только мелькает, никак не развиваясь, — мысль, которая, может быть, могла бы привести к более глубокому пониманию Чехова. Вновь возвращаясь к «третьему тезису» — упрекам в отсутствии причинно-следственных связей в чеховском мире, Протопопов неожиданно замечает: «Вот именно отсутствие этой связи г-н Чехов и называет свободою».
[124] Хотя и критика, конечно, к тому времени уже немало написала о «певце сумеречных настроений». Разница состояла в осознанности предмета исследования и широте обобщений.
[125] В качестве «ученого без гипотезы. который путем анализа целого ряда собранных им данных думает уловить их взаимную связь и законы их сосуществования и развития», рассматривает Чехова Джонсон (Иванов). Нетрудно догадаться, какие результаты получил бы такой самоучка («он усмотрел в жизни отсутствие разума и смысла», — продолжает Джонсон), и какова их цена.
[126] См. работы Тынянова «Литературный факт» и «О литературной эволюции» (Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977. С. 255—282).
[127] Ср. аналогичную мысль, мелькнувшую у Платона Краснова: Чехов «изображает жизнь такою, какое впечатление она производит на каждого из нас», а это впечатление отдельных, несвязанных моментов. Затем, пытаясь в полном соответствии с эстетической идеологией (в хорошей литературе форма должна быть порождением содержания) оправдать Чехова, Краснов объясняет, что такой взгляд на мир только и мог воплотиться в коротком рассказе. Оставалось сказать только слово «импрессионизм».