— Ты даже не отрицаешь это.
— В этом нет смысла. И раз ты не считаешь меня идиотом, я тоже не хочу считать тебя таким же.
— Нет, признаюсь, я делал много глупых вещей, но самым глупым было слушать и принимать на веру твои слова. Я считал тебя другом и советником, а ты использовал это в своих целях, — в этот момент Энакин сжал ладони в кулаки.
— Чтобы заставить тебя понять, что твои таланты впустую растрачиваются джедаями. Как видно, мои наставления не прошли даром, — послышался удовлетворенный ответ Сидиуса. Ни Энакину, ни Асоке его тон не понравился.
— Как бы мне ни было противно, отчасти ты был прав, и это я могу позволить себе признать. Но даже с учетом этого и с учетом глупости Джедаев, они не заслуживали быть полностью уничтоженными.
— И как по твоему было возможно принести баланс в Силе? Это было твое предназначение, не так ли? Ведь было так много джедаев и так мало ситхов. Думаешь, был иной выход? — продолжал говорить Сидиус с широкой улыбкой на лице, отчего Энакин в гневе включил свой меч и приставил его к горлу ситха. Асока задержала его рукой за плечо, чтобы успокоить, иначе он уже готов был, казалось, зарезать Сидиуса.
Растущий в Энакине гнев заставил Сидиуса улыбнуться еще шире. Он видел, что экс-джедай постепенно теряет контроль над собой. Только он не знал, что еще удерживает того от действий, или память об их прежних дружеских отношениях, или факт того, что сенатор Амидала была его пленницей. Так или иначе, это работало ему на руку и давало время основательней покопаться в мыслях Энакина.
— Не смей даже и пытаться представлять все в виде извращенной версии моей судьбы. Ты уничтожил Джедаев, потому что ты хотел этого. Потому что они были единственным, что стояло перед твоей мечтой о создании Империи. Где ты мог попрощаться со свободной волей и демократией, — выплюнул это ему в лицо Энакин.
— Не ты ли однажды говорил, что если люди не принимают хороших решений, их следует заставить? — спросил Сидиус, на что Асока удивленно посмотрела на Энакина. Это было нечто новым, пока неважным, если он, конечно же, не придерживается такого мнения. Но все равно эта информация для нее была новой.
— И по-твоему, право «исправлять» этих людей принадлежит тебе? Тогда я был молод и понимал только то, что демократия дает возможность плохим людям творить зло. Но теперь я понимаю, что она также дает возможность и хорошим людям делать добро. Тогда как узурпируя свободу воли, ты крадешь возможность какого-то либо выбора. Все скатывается к тому, чего хочешь только ты! — Энакин все еще держал меч у горла ситха.
— Как видишь, именно из-за моих решений больше не будет войны. Джедаи больше не ведут армии клонов. У них просто не было способностей, чтобы добиться этого самим. Это было моим решением, и уже завтра сепаратистам придет конец, — продолжал ситх, сев в свое кресло.
— Не будет войны? Не будет войны! Ты сам начал Войны клонов! — скинув с плеч руку Асоки, прорычал Энакин. — Это было твоим планом, чтобы избавиться от Джедаев! Знаешь ли ты, сколько людей умерло ради этого? Кроме Джедаев?! — никогда еще Энакин не хотел убить кого-то так сильно, как сейчас. Отрезать ему голову, а тело выбросить из окна.
Асока снова положила руку на него плечо, но в этот раз хоть он и не скинул руку, скорее всего вообще не заметил. Это обрадовало Сидиуса, учитывая, как широко он улыбался. Не облегчало ситуацию и то, что она тоже была далека от спокойствия, трясясь от гнева. Но все равно спокойней Энакина.
— Ты сюда пришел за моей головой? — спросил ситх, смотря на меч Энакина с некоторой усталостью и отчасти с рвением в глазах.
— Мне очень хотелось бы.
— Я знаю, что ты хочешь этого. Вы оба хотите, я ощущаю это, твою ненависть, твою злость, — продолжал Сидиус, как будто слова, которые он говорил, доставляли ему удовольствие, — но ты не поддаешься порыву ненависти, не так ли?
— Ты позволяешь своим негативным эмоциям контролировать себя. Это не про нас. Мы никогда не пойдём по этому пути, — с отвращением в голосе ответила ему Асока, при этом она сумела поймать момент, чтобы с глубоким вздохом успокоить себя.
— Есть то, чего ты не понимаешь, так что дай мне тебе объяснить, — сказал Энакин, немного расслабив мышцы, — я никогда не навязываю никому свое мнение, я никогда не теряю контроль над собой настолько, чтобы люди начали сравнивать меня с таким монстром, как ты. У меня слишком много гордости и самоконтроля, чтобы стать таким же, как ты.
— Контроль существует для тех, кто настолько слаб, что не хочет использовать свою силу ради личной выгоды. Джедаи могли бы захватить всю галактику, если бы захотели. Вместо того, чтобы служить людям и своим глупым идеалам об мире, они могли бы править всей галактикой, — объяснил Сидиус, а голос его был полон отвращения и разочарования, — собственные идеалы ослабили их, что происходит и с тобой, с твоим потенциалом.
— Как я уже говорил, ты многого не понимаешь. Если ты думаешь, что я когда-либо захочу создать империю, где не будет свободной воли, то ты никогда не въедешь.
— Это намного лучше, нежели иметь Республику, где люди свободно принимают самые худшие решения, — продолжил Сидиус, расположив руки на столе. — Я дам вам выбор. Присоединитесь ко мне, больше нет джедаев, которые бы вами распоряжались. Мы вместе будем править галактикой. Мы создадим мир, где люди больше не смогут принимать худшие решения.
— Нет. Я никогда не присоединюсь к тебе. Даже больше, если бы твоя смерть имела бы больший смысл, нежели удовлетворение моих низменных желаний, то ты бы уже сейчас лежал на полу бездыханным, — парировал его слова Энакин с отвращением в голосе, на что Сидиус просто откинулся на спинку своего кресла, — не говоря уже о том, что я просто по горло сыт этими попытками переговоров. Немедленно вставай.
— Я надеялся, что ты поменяешь свои взгляды, но именно они делают человека человеком. Так или иначе, это было твоим единственным шансом, при котором я мог бы отпустить девочку на свободу, — от этих слов ситха глаза Энакина сузились, чем Сидиус был очень доволен.
— О ком ты сейчас говоришь?
— Про Сенатора Амидалу, конечно же. Я знаю, что она больше не твоя жена, но ты до сих пор заботишься о ней, даже несмотря на твои нынешние отношения с мисс Тано.
— Клянусь, если ты тронешь ее хоть пальцем…
— Это зависит от твоих решений. Если ты не захочешь служить мне по своей воле, то я буду вынужден силой заставить тебя, — на этих словах Сидиус активировал связь, где появился образ Дарта Мола, — она уже там?
— Надежно заключена, мой мастер, — ответил Мол, отчего глаза Энакина и Асоки резко повернулись к нему. Энакину был знаком этот голос, но на самом ли деле это был Мол?
— Что ты сделал с ним? — зарычала Асока, а ее голос был смесью удивления и гнева вкупе с нотками отвращения.
Судя по тому что Энакин увидел, он мог понять чувства тогрутки. Сидиус имплантировал части металла в его кожу, скорее всего, он сделал то же самое и с костями. Он не знал до каких ужасных пределов он дошел во время своих экспериментов. Датомирец был больше похож на машину, нежели на человека, и звучал он так же бездушно.
— Я просто помог ему видеть все моими глазами, как я надеюсь помочь тебе, — сказав это, Сидиус помахал рукой, приглашая кого-то, и этим кем-то оказался Дуку, который все это время спокойно ждал в углу, держа руки за спиной, — надеюсь, ты не встретил преград, поднимаясь сюда?
— Не так уж и много.
Без какого-либо предупреждения мощная волна молний направилась к Асоке, которая только успела включить один из своих мечей, чтобы остановить поток. Как быстро пришелся удар, так же быстро он и исчез.
Даже не думая о последствиях, Энакин встал между молниями и Асокой и одной рукой просто проглотил всю энергию, второй же рукой экс-джедай схватил горло Сидиуса в силовой захват.
— Мол?! — кое-как промолвил Сидиус. Послышался крик вдалеке, отчего можно было понять, что Мол привязал Падме к какой-то машине для пыток. Только от этой мысли ему вновь захотелось сломать ситху шею, но все еще понимал, что одно неправильное решение, и Падме точно будет мертва.