Игнорируя потерю меча, Сидиус ударил Энакина волной Силовых молний, и один из мечей Энакина выпал из рук того. Однако Энакин с легкостью «поглотил» молнии освободившейся рукой, при этом продолжая попытки прорвать оборону Сидиуса клинком в левой руке.
Молнии Сидиуса было намного сложнее удерживать, нежели молнии Дуку, и рука Энакина заметно дрожала от напряжения. Это не осталось незамеченным Сидиусом, на лице которого появилась торжествующая улыбка, как будто победа уже была в его руках.
«У него преимущество, но не в дуэли», — проскользнуло в голове экс-джедая, и он позволил разуму взять верх над черными тучами гнева и ненависти, которые делали его только слабее, тогда как на кону была жизнь Асоки.
Ей вряд ли хотелось бы увидеть его поражение только из-за нее. Он даже знал, что она бы ему сказала.
«Не дай ему завладеть тобой, Энакин. Ты намного сильнее его, и он это отлично знает. Вот почему он хочет переманить тебя на свою сторону. Ты учил меня контролировать эмоции, а не позволять им брать верх над собой. Так докажи это на деле!»
Она могла умереть. Они пошли на это по собственной воле. Они сражались с определенной целью в голове. Положить конец войне, положить конец смертям. Цель, которая не увидит свет, если он сейчас проиграет.
Энакин закрыл глаза, и выражение ненависти пропало с его лица, что мгновенно заставило Сидиуса перестать ухмыляться. И когда Скайуокер открыл глаза, в них сверкнул гнев, но не прежняя слепая ненависть. Один глаз стал синим, а второй — желтым. Баланс. Именно баланс был истинным путем Силы.
«Сила есть все. Я и есть Сила.»
Глаза Сидиуса расширились до предела от шока, когда Энакин сжал свой металлический кулак, который тут же заискрился. Его металлическая рука! Это едва ли было возможно. На лице Скайуокера появилась легкая ухмылка, прежде чем из руки вырвалась. А затем…
Взрыв!
~~~
Асока подняла клона перед собой и обезглавила его, совершив высокий прыжок. Следующий клон не успел даже среагировать, когда меч Асоки разрезал его пополам при этом ее лицо было настолько каменным, что ее эмоции было невозможно прочесть.
Йода точно так же пробивался через толпу клонов, уничтожая их с аккуратной точностью и эффективностью.
Было понятно, что из-за происходящего в зале галактического Сената клонам стало известно о вторжении. Хорошо, что они встретились именно с клонами, а не с Энакином в пылу битвы. Он был силен, но и Дуку слабаком не был, не говоря уже о таком невероятно могущественном ситхе, как Дарт Сидиусе
Первым, что увидела Асока, когда они ворвались в кабинет Сидиуса, был Дуку, который лежал в углу и сжимал обрубок руки. Не желая тратить время зря, она сразу припечатала того к стене и приставила световой меч к его горлу.
— Остановись! — крикнул Йода, — Безоружным убивать не следует.
— Все зависит от него, — прорычала Асока, даже не удостоив старого джедая внимания, полностью сосредоточившись на Дуку, — у тебя есть только один шанс, развалина. Где Энакин?!
— Наверху, — сухо ответил Дуку, посмотрев на платформу над собой, после чего Асока бросила того на землю, думая, имеет ли смысл убивать его сейчас. Однако ее целью все-таки был Энакин, поэтому она решила отправиться за ним и побежала по лестнице.
Но мастер Йода за ней не последовал. Он приблизился к лежащему Дуку, который даже не пытался как-то сопротивляться. И не потому, что физически не мог или понимал, что нет шансов. Нет, весь боевой настрой был легко выбит из него позорным поражением, когда он оказался побежден противником, который даже особо не напрягаясь.
— Не увидеть учителю твоему победы, — начал Йода, заложив руки за спину.
— Я понимаю, — ответил Дуку, смотря вверх, на платформу. Громкий звук скрещивающихся мечей, который был слышен даже отсюда, дал им обоим понять, что бой все еще продолжается. Сила и скорость Скайуокера… он никогда не видел ничего подобного, тем более у джедаев. Вот почему Сидиус так хотел завладеть им; но в случае успеха избавились бы уже от Дуку, как от лишнего элемента.
— Это было вашей целью? — спросил Йода, указывая рукой на разрушенный кабинет.
— Нет. Джедаи мало что сделали для галактики, — ответил Дуку.
— А это — много? — снова спросил Йода.
Мастер-джедай говорил без гнева в голосе. Зная его долгие годы, Дуку хорошо помнил, что Йода всегда был спокойным и даже не повышал голоса. Однако теперь магистр явно терял терпение. Может быть, немного, но терял.
— Тебе никогда не понять. Никто из вас не поймет. Вы как идиоты посвящаете себя служению людям, которые на вашем месте служили бы только самим себе, — с презрением выплюнул Дуку.
— Хранители мира мы. Править остальными не суждено нам.
— А исполнение всех прихотей гнилого и самовлюбленного правительства — главная причина, почему спокойствие и мир никогда не будут достигнуты. Ваша философия слаба и полна недостатков. Я понял это. Сидиус понял это. Думаю, даже в какой-то мере Скайуокер и Тано это признают. Но не джедаи. Вот почему вы всё потеряли, — сказал Дуку тихим, низким тоном.
— Не всё. Жив остался я. Пока я живу, джедаи тоже будут жить, — ответил Йода, с жалостью смотря на своего бывшего падавана. Дуку отвернулся с отвращением в глазах, не желая больше разговаривать со старым джедаем.
— Не самая лучшая идея, — произнес Энакин, поднимаясь с пола на самом дне зала Сената. Часть его одежды просто сгорела, обнажая кожу, которая невредимой.
Молнии плохо сочетались с зарядом Силовой энергии, последствия чего он сейчас и видел — мощный взрыв, способный легко убить простого человека. Но если не взрыв, то падение точно убило бы. Но он обычным человеком не был, поэтому просто затормозил падение и теперь все так же был в полной боевой готовности.
Не теряя времени даром, сразу же принялся снова взбираться наверх, туда, где был Сидиус, перепрыгивая с одной платформы на другую. Если продолжать думать об этом смертельном взрыве, то ситх попросту сбежит, а это не входило в планы.
Хотя, судя по тому, что Энакин увидел, Сидиус явно не был способен куда-либо сбежать.
Может, взрыв и не нанес Энакину практически никаких повреждений, однако вся его мощь была продемонстрирована именно на Сидиусе.
Как и у Энакина, часть одеяния ситха была просто сожжена, открывая такую же обожженную кожу. Однако куда хуже все обстояло с рукой, которая выглядела полностью искореженной и обгоревшей, как будто ее сначала засунули в мясорубку, а потом сожгли из огнемета. Когда Энакин приблизился к нему, хрипы ситха перешли в смех.
— Ни царапины на тебе, тогда как я в таком состоянии, — произнес тот, показывая здоровой рукой на искалеченную.
— Потому что у меня хватило предусмотрительности попытаться смягчить урон. Однако сейчас это не имеет значения, — сказал Энакин, приблизив меч к шее Сидиуса. — Теперь все кончено.
— Абсолютно. Я слаб, безоружен и беспомощен, я в твоей полной власти, — произнес ситх, и глаза Энакина сузились. — Сделай это, убей меня, отомсти. Ты более чем достоин править галактикой. Она твоя по праву.
Асока наблюдала издали, как Энакин держал зажженный клинок над Сидиусом. Она была предана не Сенату, джедаям или кому-то еще, но тому человеку, которого любила до смерти. И она хотела, чтобы он сделал верный выбор как для себя, так и для всей галактики. Убить Сидиуса или оставить его живым — оба варианта казались правильными. Просто нужен был верный выбор.
Губы Энакина скривились, когда он приблизил меч к горлу ситха. Еще немного, и Сидиус лишится головы. Умрет. И никогда больше не сможет причинить боль другим людям, джедаям, ему или Асоке. Он ненавидел этого человека всей душой. И как же хотелось довести дело до конца.
Однако джедаи не заслуживали такой участи, какими бы глупцами они ни были. Они не заслуживали смерти. Джедаи имели право принять решение, что делать с Сидиусом. А они, скорее всего, захотели бы оставить того в живых, чтобы иметь возможность изменить ситуацию.
Энакин занес над собой световой меч, как будто готовясь нанести смертельный удар, но когда клинок почти дошел до цели, экс-джедай выключил меч, и его гнев сменился отвращением.