— Это то единственное, что есть у нас схожего, — ответил Энакин с каменным лицом, на что Винду удивлённо поднял бровь, — желание делать добро. Вот это я имею. И пока есть хорошее и хорошие люди, ради которых стоит сражаться, ты можешь быть уверен, что я никогда не паду на Тёмную Сторону, особенно зная, что этим обреку их на страдания, этого мне хватит.
— Ты прав, это, наверное, единственное, что есть схожего между нами.
— Этому ещё помогает, что ты не нестерпим до невозможности до той степени, что я не могу поддержать нормальный разговор с тобой, — ответил Энакин.
— То же самое могу сказать про тебя, особенно, когда ты закрываешь свой рот и открываешь уши.
— Честно, могу признаться, что имею проблемы по этой части, — как-то нехотя признался Энакин.
— Да, ты имел такую проблему, хотя сейчас всё намного лучше. Ещё, надеюсь, ты понимаешь, что мы не позволим тебе убивать налево и направо, пока платим за твою работу? Мы хотим видеть список заключённых, а не мертвецов!
— Не могу обещать насчёт Дуку, но насчёт других можете не беспокоиться, — ответил экс-джедай, заставив Винду вздохнуть в бессилии.
— Ну, у тебя ещё есть над чем поработать по части контроля.
— Я не из этих психов, которые наслаждаются убийствами, я просто убираю тех, кто представляет большую опасность. Это справедливо, я так считаю, — ответил Энакин.
— Это не делает всё легче. Всё же, пока мы оплачиваем твою работу, воздерживайся от убийств. С Дуку и Гривусом всё понятно, но остальные должны быть пойманы и приведены обратно, чтобы предстать перед судом. Понял?
— Да, учитывая, что теперь платите мне вы, — продолжил Энакин, кивая.
— Отлично, и ещё одно, перед тем, как я уйду, — сказал Винду, — держи ухо востро с Канцлером.
— Почему?
— На всякий случай. Он постепенно получает всё больше и больше полномочий, что не может не беспокоить, — объяснил Мейс.
— Вы не должны беспокоиться, если дело касается него.
— Ты сейчас серьёзно? — удивлённо спросил Винду, выйдя из комнаты. Энакин проследил за ним взглядом перед тем, как уйти самому. Он знал, что в нём могла говорить его паранойя, но он прочитал нечто иное в Палпатине, когда тот вошёл в комнату. В нем было что-то… скрытное.
Энакин встряхнул голову от этих мыслей. Об этом он мог подумать позже. Сейчас ему надо было разобраться со своими в первую очередь.
Комментарий к Часть 34 - Договорённости
Вот вам сюрприз и нежданчик, спасибо за поддержку и лайки.
========== Часть 35 - Раскрытый секрет ==========
Энакин нехотя поднимался по ступенькам, каждый его шаг чувствовался так, как будто его тянул за ноги гандарк. Орден пока ещё не поручил ему никакого задания, так что он вряд ли смог бы найти отговорку, но он отдал бы всё, чтобы не быть теперь здесь. Во имя Силы, ради этого он согласился бы на любое мелкое преступление.
«Перестань искать отговорки Скайуокер! Если хочешь уйти к другой, то сделай это хотя бы с достоинством» — думал Энакин, при этом ускоряя свой шаг. Он всё ещё был на нервах, но двигался уже намного быстрее.
Остановившись перед дверью дома Падме, он долгое время стоял с поднятой рукой, перед тем как собраться с силами и, наконец, постучать.
«Чёрт! Что мне ей сказать?! Как мне правильно подойти к теме, не сказать же «Прости Падме, у меня есть другая»? Я точно не могу сказать всё в таком виде, лучше себе ногу проткну мечом!» — гневно подумал Энакин, но после прозвучал спокойный голос разума. «Подойди к делу медленно и осторожно. Объясни своё решение нежно и тщательно. Не будь чёрствым ни в коей мере» — сказал голос в его голове, заставив его постучать в дверь, после того как он простоял снаружи около пяти минут.
— Кто там? — спросила Падме, на что Энакин почти проклял сам факт её пребывания в доме. Неужели именно в этот день она не могла быть в Сенате? Мир, кажется, был очень жесток по отношению к нему в этот день. Именно был, ведь ему не предоставлялся другой выход из ситуации. Он и не собирался сбегать от проблемы, которая встала перед ним, ведь уже думал над этим множество раз.
— Это Энакин, — ответил экс-джедай, а его голос, к удивлению, прозвучал абсолютно спокойно. После этого последовала долгая пауза, отчего Энакин подозревал неладное. Хоя через секунду дверь открылась и его встретила Падме с довольной натянутой улыбкой.
— Привет, Энакин. Я слышала всю эту историю в Сенате, — сказала она.
— Да, меня простили, что приятно. Мне можно войти?
— Конечно, — ответила она, всё ещё борясь с голосом внутри, который приказывал ей рассказать ему об измене. Но на время ей удалось его заткнуть
Войдя внутрь, Энакин нервно сцепил пальцы, постепенно приближаясь к креслу. Ему удавалось это скрывать, пока он был спиной к жене, но когда он повернулся чтобы сесть, то немедленно прекратил. Вся ситуация была переполнена неловкостью, не было того ощущения, как будто он находился у своей жены. Всё чувствовалось скорее как встреча, в которую обе стороны были втянуты насильно.
— Как твои дела с Джедаями? Они всё ещё доводят тебя до белого каления?
— Учитывая, что я больше не в Ордене, то нет. Мне не нужно больше терпеть их выходки. Так что в этом аспекте со мной всё в порядке. Как твои дела в Сенате?
— Ничего интересного, кроме оправдательного голосования по твоему делу. Канцлер замолвил за тебя словечко, что сильно помогло этому, — ответила Падме, на что Энакин улыбнулся.
— Палпатин отличный человек, который всегда был добр ко мне. Надеюсь, что с ним всё в порядке.
— Он великолепен, в таком темпе он сможет довести Сенат до светлого будущего.
— Я не сомневаюсь в этом, — ответил Энакин перед тем, как глубоко вздохнуть, — Падме… ты же помнишь наше обещание попробовать исправить наши отношения?
— Да. С чего ты спрашиваешь? У тебя есть какие-то сомнения?
— Ну… да, — ответил Энакин, на что в животе у Падме сжалось, — всё настолько исказилось, что мне не верится в возможность восстановления наших отношений.
Падме пыталась изобразить спокойствие, но это ей удавалось всё с большим трудом. Для него это прозвучало бы ужасно, хотя он мог узнать это сам по себе или через Кловиса. Стоит ли ей прямо подойти к делу и высказать всё начистоту?
— Всё хорошо, ты не должен ничего объяснять.
— Мне не нужно? Как ты обо всём узнала? — спросил Энакин удивлённо. Ему казалось, что кроме Рекса и его родных, никто не видел его настоящих чувств к Асоке.
— Ты немного нервничал, когда говорил, и мне хотелось бы узнать… как ты понял это?
— Во многом я пытался открыть глаза на то, что было передо мной, кроме того, Рекс сильно помог в этом, — признался Энакин.
— Рекс? Твой капитан клонов? Как он узнал?
— Он внимателен к деталям, причём намного лучше, чем я.
— Просто знай, что мне очень жаль, Энакин.
— Почему? Ты…— остановился Энакин, пытаясь понять её через своё подавленное состояние. Если Падме как-то узнала про его чувства к Асоке, то она должна была быть в подавленном состоянии, но точно не беспокоиться и нервничать, и при иметь вид, полный вины. Его глаза сузились от мысли, что она не имела в виду его чувства к Асоке, наоборот, она скрывала от него нечто другое, — ты пытаешься что-то скрыть от меня? — завершил он после паузы, после чего глаза Падме расширились от удивления. Они говорили о совершенно разных вещах, — твоё молчание сейчас это знак согласия. Что ты скрываешь от меня?
— Ничего, — ответила Амидала, поймав краем глаза раздражённое дёрганье в лице Энакина. Он больше не смотрел на неё радостно, наоборот, он был полон гнева, а Энакин в гневе, насколько она знала по нескольким случаям, был страшен.
— Не. Ври. Мне! — выплюнул он слово за словом, каждое из которых звучало страшнее прежнего, — ты лжёшь мне о чём-то! Что? Может, я ничего не знаю, но это должно быть чем-то большим, чтобы ты пыталась лгать мне. Теперь скажи мне, или я уйду и не вернусь, пока ты не решишься. Ты и так источаешь всем своим видом чувство вины.