Я невольно задумалась над его словами, отмечая его недюжинный ум, что всегда восхищало меня в людях. А кто я? Я настолько привыкла сдерживать свои эмоции, чувства, что порой мне казалось, что их просто у меня не было. Сдержать свой гнев, сдержать свою доброту, сдержать свою любовь – я лишалась чувств, как тучи лишались своей воды. Когда-то, в какой-то момент из своей жизни, который я, видимо, не помнила, я закрылась от всех, никого не подпускала, чтобы не испытывать боль, о которой была наслышана. Но вот ирония, боль – это, пожалуй, единственное, что я ощущала. Моральную или физическую? И то и другое.
Забавно, не так ли?
Я пыталась казаться не той, кем являлась. Но я привыкла. И мне вроде как нормально. Но не совсем. Хотя, зачем я вру? Я устала. Устала быть той, кем по факту и не являлась. Но проблема в том, что я уже и не знала, кто я. И не узнаю, если дальше продолжу притворяться. Но как перестать? Как просто взять и вспомнить, что я такое? Почему жизнь настолько сложна? Или, может, просто я её так усложнила для себя? Не первый день я задавала себе эти вопросы. А новый день всё не приносил мне ответа, но очередной порцией разочарований лился на меня, как кислотный дождь. А надо всего лишь как-то перестать себя настраивать на плохое, перестать сдерживать свои эмоции, открыться жизни… Если я сделаю это, то перестану ли быть куклой, обрету ли чувства? Кто знал.
А боль… никогда не уйдет.
– Слишком откровенно себя ведёшь рядом с таким малознакомым человеком, как я, – мой взгляд встретился с лисьими глазами Элроя.
– О, я тебя знаю. И совершенно не боюсь того, если ты узнаешь какую-либо мою слабость.
– Почему? – с лёгким удивлением спросила я.
Его улыбка – оскал дьявола. Притягательная, заманчивая, лживо добрая, искренне тёмная, коварная, наглая. Он весь был острым, словно состоял из всех тех косточек, по которым каждое утро разгуливал сатана и, смачно причмокивая губами, завтракал очередным грешником. Ад расстилался перед ним, как кровавый борщ, что бурлил на костре в чёрном лесу. Слышишь? Это смех чёрта смешивался с криками мучеников, рассекал жаркий воздух и затихал в черноте трещин, щелей и углов. А что там, что?
Т-е-м-н-о-т-а.
Она сопровождала Элроя, как слуги сопровождали своего короля, и медленно впитывались в меня – голос, слова, взгляд, мимолётные прикосновения, улыбки.
И я совершенно не была против этого.
– Поверь, мне самому интересно знать, есть ли у меня хоть какая-нибудь слабость, – молодой человек тщательно гасил окурок об пепельницу. – Давай поиграем в одну чудесную игру? Правила просты: я найду твою слабость, а ты мою.
– А потом друг другу расскажем? – я даже не заметила, как заинтересовалась его идеей.
– Если это будет иметь смысл. Не так ли, жестокая леди?
Я улыбнулась ему в ответ – как дьяволица, что задумала собственную игру и сделала уже первый шаг пешкой. Шахматная доска только начинала сотрясаться от новых ходов тех, кто не огласил ни правила игры, ни свои намерения. Да и зачем, когда всё в этом мире двигало недоверием и ложью?