Хэмфри растерянно моргнул.
– Но у меня нет денег…
– Это будет мой подарок тебе на Рождество, маленький Ньютон.
Он расцвёл в такой счастливой широкой улыбке, которую я уже очень давно у него не видела и от которой самой хотелось улыбнуться. На мгновение я ощутила себя счастливой, пока чувство совести не постучало в гроб моей души.
Тук-тук-тук.
А не забыли мы о том, чей это брат на самом деле? А знали ли мы о том, как часто Хэмфри так искренне улыбался своему брату? И улыбался ли вообще ему?
Нет-нет-нет.
Почему-то только со мной этот десятилетий мальчик мог вести себя более открыто и общался со мной больше, чем с кем-либо ещё. Он часто мне говорил, что я его привлекала своим интеллектом, что он видел во мне родную душу. Но ведь Джозеф был ничуть не глупее меня во всяких философских темах, но Хэмфри почему-то не нравилось с ним общаться: то ли потому, что они были братья, то ли потому, что Джозеф не был отличником, как я или сам Хэмфри. Собственно, ему вообще мало с кем нравилось общаться – Хэмфри считал всех своих сверстников глупыми, неинтересными и совершенно бесполезными личностями, он постоянно лез к взрослым людям, чтобы поговорить о чём-то серьёзном, но те никогда не воспринимали его всерьёз, что всегда его ещё больше залило и огорчало. А кто знал, может, это рос и вправду новый Ньютон, Эйнштейн или Стивен Хокинг? Может, будь его мама менее равнодушной к собственным детям, он сейчас бы учился не в простой школе, а где-нибудь в лицее или ещё где-то круче?
С тяжёлым вздохом от своих мыслей я встретила книжный магазин. Пытаясь унять размышления о Хэмфри, словно он и вправду стал моим младшим братиком, я повела его вдоль стеллажей с научными книгами. Запах свежей печати приятно окутывал лёгкие, широкие окна щедро открывали вид на заваленные снегом машины и белые деревья, мокрые следы от ботинок тянулись от чёрного ковра по светлой плитке пола, разноцветные, но чаще тёмные, корешки научных книг сопровождали меня настороженными взглядами, словно ещё не знали, подойдёт для меня та или иная книга по интеллекту или нет. Часто заходя в книжные магазины, я определила для себя одну делать: каждый жанр смотрел на тебя по-разному. Любовные романы глядели на тебя с умилением, будто желали тебе самой счастливой любви; фэнтези – с предвкушением, потому что хотела узнать, какие эмоции ты испытаешь при прочтении, классика – со спокойствием, точно готовила чай для долгого собеседования. Ужасы безумно смеялись прямо в глаза, мистика странно шептала шелестом страниц под пальцами, подростковая литература с готовностью принимала тебя в свои ряды, желая помочь со всеми проблемами, тогда как детская литература радостно махала рукой абсолютно всем.
– Что ты хотела купить? – отвлёк меня от раздумий Хэмфри.
– Я давно хотела почитать эту книгу.
Я взяла в руки книгу Брайана Гринча под названием «До конца времен: сознание, материя и поиск смысла в меняющейся Вселенной» – как раз всё то, что могло дать мне пищу для размышлений.
– Я хочу такую же, – тут же сказал мальчик.
– Даже для тебя будет слишком рано, – я быстро пробежалась по корешкам, пока не наткнулась на знакомое название. – Вот, почитай лучше эту.
– «История всего: 14 миллиардов лет космической эволюции», автор Нил Деграсс Тайсон, – прочитал он на обложке и выжидательно посмотрел на меня.
– Мне очень нравится этот учёный, интересно пишет, а ещё у него не менее интересные мысли, тебе понравится, – я одобрительно улыбнулась.
Хэмфри кивнул и с привычным нахмуренным выражением лица начал листать подаренную книгу, пока мы неспешно двигались в сторону кассы. Не прошло и десяти секунд, как я вдруг замерла, словно почувствовав что-то опасное. Там, те двое мужчин… они что-то обсуждали. Что-то про…
БА-БАХ!
Я инстинктивно прижала к груди Хэмфри, когда взрыв снёс половину магазина, а мы повалились на пол. Теперь стук был не в мою душу, а в ушах – так громко пульсировала кровь, так громко стучало сердце. Пальцы крепко прижимали к моему телу кудрявую голову мальчика, который в ужасе вцепился пухлой рукой в моё пальто и таращился от шока по сторонам, и я вместе с ним. Нас оттолкнуло резким порывом воздуха ближе к выходу, к которому подобраться было слишком сложно не только из-за множества упавших шкафов, но и из-за двух мужчин, что и устроили этот взрыв. Даже в стоящем вокруг пожаре их пламенные фигуры чётко выделялись на красном фоне: их кожа стала тёмно-коричневого цвета, словно кто-то неровно нанёс толстый слой краски, огонь облегал их тело со всех сторон, глаза и рот – ярко-красные точки на фоне режущего глаза пламени.